Он подошел ближе, наблюдая, как девушка небрежными взмахами руки приглаживает волосы и остановился позади. Как будто легкой каплей ударился в висок сгусток качнувшегося в голове дурмана, когда он почувствовал тонкий травяной аромат, что исходил то ли от кожи Йоланты, то ли от платья, которое удивительным образом казалось уместным, пусть и было перешито из обычной сорочки. Разве может быть что-то другое надето на Йоланте, чтобы подчеркнуть ее легкость и... невинность? Пусть она и не невинна уже давно. И отчего-то не хотелось, чтобы все кому не лень видели ее такой. Словно касались ее взглядами.
Йоланта заметно напряглась от того, как близко подошел Альдор. Выжидательно, с легким вопросом во взоре посмотрела на него через отражение. А он быстро распустил шнурок на кошеле и нащупал в нем тонкую серебряную цепочку.
— У меня кое-что есть для вас, — почти прижался к спине Йоланты и медленно опустил ей на грудь подвеску в виде миниатюрного собирающего сосуда из припыленно-синего апа-альбастра, редкого драгоценного камня, который добывали в копях семьи де ла Фиер. Он служил телом для раскинувшего в стороны крылья серебряного феникса и мгновенно принял оттенок глаз Йоланты, едва коснувшись ее.
Девушка вздрогнула заметно: видно от того, что прохладное серебро соприкоснулось с ее разгоряченной кожей. Альдор сомкнул застежку и опустил руки на плечи аманты, чтобы она вдруг не вздумала отшатнуться.
— Но разве мне положен собирающий сосуд? — она медленно провела кончиками пальцев по крошечному флакону вниз и снова вверх. — Я ведь не Хранитель.
От этого простого движения что-то в груди словно натянулось тонкой нитью.
Тихо шелестела под порывами ветра листва шиповника, что рос у стен замка. Играла струнная музыка: приглашенный из Сингурула трубадур в лихо сдвинутой набок шапочке с отворотами приятным голосом напевал о любви принцессы и воина, явно желая тем угодить хозяевам. История славного предка рода де ла Фиер в его стихах читалась очень уж хорошо.
Рэзван уже успел подготовить гостей к появлению хозяина. Стоило только выйти из темной арки прохода между дворами на свет, как все так и повытягивали шеи, чтобы рассмотреть все лучше. Альдор вел Йоланту по старой, чуть неровной дорожке, и вокруг становилось тише, когда людские взгляды один за другим цеплялись за нее. Она, резко ощутив всеобщее внимание, трепыхнулась, как воробышек, но замерла, крепче вцепившись в руку Альдора, а он ободряюще накрыл ее ладонь своей.
— Все хорошо...
Никому и ничего не нужно было объяснять: гости и без того видели все по лицу девушки. По ее тронутым розоватым румянцем скулам, по вздернутому — как Альдор учил — подбородку. И по блестящей на солнце подвеске в виде знака де ла Фиер на ее груди. Альдор не любил нарочито торжественных обращений и бесконечных витиеватых объяснений, почему случилось именно так. Почему так неожиданно: эти вопросы все равно будут сыпаться на голову целый день из разных уст.