– Ты откуда такой озадаченный? Случилось что?
– Да вот с местными жандармами познакомился, – Федор посмотрел на нее подозрительно, – а Вы не знаете случайно такого полковника…
– О, я много кого знаю. Но предпочитаю об этом не распространяться. Особенно в ресторанах. И другим не советую. А что жандармы?
– Решили, что я тут то ли бунт, то ли революцию хотел устроить…
– Фи, никакой фантазии. Но не расстраивайся. Американцы, например, вообще считают, что порядочный человек обязательно должен посидеть в тюрьме. И чем дело кончилось?
– Похоже, решили, что это все же не я. Но этот полковник, которого не следует называть, настоятельно посоветовал мне срочно подавать в отставку.
– И как ты к этому относишься?
– Да, хоть сейчас! – ответила за Федора Маша. – Я больше всех этих его войн терпеть не могу! И вообще, ты обещал на мне жениться!
Федор не до конца понял, какая связь у женитьбы со срочной отставкой, но решил, что непонятного с него на сегодня уже хватит и с чистой совестью пообещал уже завтра подать прошение об отставке. Никаких душевных терзаний при этом он не испытывал.
Так что на следующий день Федор с чистым сердцем подал начальнику госпиталя прошение об отставке. До решения вопроса его отпустили в отпуск и обещали прислать все бумаги по почте. Задерживаться в городе резона не было и все трое первым же поездом отправились в Казань. По дороге Федор точно пришел к выводу, что одного учителя в доме вытерпеть еще можно, но вот иметь дело с двоими сразу затруднительно. Маша как-то очень быстро усвоила главный принцип этой профессии – есть два мнения: мое и неправильное, и взялась оттачивать на Федоре свое преподавательское искусство.
"– Диагноз ясен! Ребенка и как можно быстрее. А потом еще и еще… Чтобы ей было кем заняться. А я что, мое дело людей лечить и семью кормить" – выросший в большой семье Федор интуитивно переносил на себя опыт и решения своих родителей.
В Казани им были рады. Долго сидели, обсуждали дела Федора. Ольга благодарила Петрова за контакт с полковником, который выручил Федора. Тот посмеивался:
– Мы с ним встречались на стажировке. Он мне в биллиард так проиграл тогда, что еще долго будет должен. – Правда, кто, где, у кого и в качестве кого стажировался не уточнил. У Федора сложилось в результате твердое убеждение, что все эти разведчики и контрразведчики постимперских стран – одна большая шайка-лейка, где все друг друга знают и при случае с удовольствием помогают. Он так и спросил об этом Ольгу – как ни странно, возможно в силу возраста ему было несколько проще с ней, чем с Германовым, который реально годился ему в отцы, – и получил ответ: