– Забудь даже и слова-то такие! Личные отношения! Нет у вас личных отношений и быть не может! Кстати, всех касается! Если вы с ней "друзья детства" и потом что-то у вас эротическое приключилось в Токио, где ты, кстати, не сумел замести следы и здорово подставил девушку, прежде всего перед ее мужем, это еще не основание, чтобы не рассматривать ее как чрезвычайно перспективный кадр для нашей службы! Ты много знаешь девушек из своего задрипанного…., которые вышли замуж за французского дипломата? Да еще с таким характером, что у нее и муж, и все его посольство по струнке ходит? Вот когда ты мне табун таких приведешь, то может быть я про твою Лизу и попробую забыть. Все понял?
– Так точно!
– Что "так точно!"? Пойдешь табун собирать? И хватит об этом, капитан. Я на самом деле твоей Лизе готов руки целовать за то, что она вас помогла вытащить. Так что молись, чтобы все у нее и впредь было в порядке, если уж упустил такую девку в юности. А сейчас собирайся, бери своего доктора и сегодня же вечерним поездом двигайте в Хабаровск. А там вас встретят и дальше отправят. А Вы, майор, – обратился он к командиру местной группы обеспечения, – посадите пару своих ребят в соседний вагон, пусть приглядят. На этом все. Я сейчас к американскому резиденту, а потом обратно. Там в Монголии такое творится…
За те несколько недель, которые Федор сотоварищи провели в Маньчжурии, события на монгольской границе, действительно, развивались стремительно. Сначала ударный корпус, сделав глубокий обход, рассек коммуникации японской группировки и соединился к ее тылу с другим таким же корпусом, наступавшим ему навстречу. Армии многих стран мира в таких случаях впадали в панику и начинали сдаваться в плен. Но японцы повели себя иначе. Они встали в глухую оборону, продолжали закапываться еще глубже в землю, а командующий их группировкой издал приказ, в котором речь шла о борьбе до последнего человека. Явно специально японцы организовали радио интервью с ним корреспондента одной из французских газет, где японский генерал пообещал, что, когда у них кончатся патроны, он и его солдаты будут отбиваться штыками, а когда кончится продовольствие – будут питаться телами своих врагов. Услышав такое, журналист просто обалдел и задал вопрос, правильно ли он понял генерала? Тот подтвердил свои слова и что-то там еще добавил про вкус крови врага.
Сенсации в Париже всегда лепить умели. Нашлись ориенталисты, которые пустились в рассуждения о малопонятных для современного цивилизованного европейца обычаях сынов Востока, вспомнили "Речные заводи", где череда сказочных героев пожирает тела поверженных соперников. Так что заявление это было воспринято вполне серьезно и получило довольно широкий резонанс в мире. Свою лепту внесла и американская пресса, шумно завопившая: смотрите, с кем мы ведем войну! И почему вы еще не с нами? В Киеве, напротив, в результате резко увеличилось количество людей, которые уже давно задавали себе вопрос, а что мы потеряли в этой чертовой Монголии?