Мое синее платье. Живо оно было только потому, что я сохраняла его с помощью магии. Платье, с которым столько всего было связано, и которое ни одна уважающая себя леди не оставила бы в гардеробе после стольких лет. А я вот оставила, и больше того, под лукавым взглядом Мэри неожиданно поняла, что хочу его надеть. Хочу снова ощутить себя той Терезой, которой я когда-то была.
— Ты его положила?
— Разумеется, — Мэри кивнула. — Вы столько раз смотрели на него в городе…
Она не договорила, а я приблизилась, скользнула пальцами по синему шелку. И словно упала в прошлое: вот мы с Анри стоим у магазина Хлои Гренье, вот ссоримся, и я слышу треск платья, которое он все-таки для меня купил. В этом платье я танцевала с Симоном Эльгером на балу, в этом платье… столько всего для меня. Столько всего, что сейчас кажется давно забытым, утраченным.
— Да, — сказала я, отпуская шелк, с легким шорохом скользнувший в темную пасть шкафа. — Пожалуй, да.
— Вот и чудесно, — Мэри улыбнулась. — С нарядом определились. Теперь — принимать ванну и делать прическу.
Ванная здесь тоже под старину, но водопровод более чем современный. Поэтому я могу позволить себе наслаждаться отдыхом, рассматривая шапку белоснежной пены с ароматом лаванды. Лаванда — аромат моего мужа, аромат нашей с Анри любви, который сейчас кажется таким же далеким, как и наше прошлое. В последнее время мне кажется, что между нами не осталось романтики, а все сводится исключительно к тому, что мы семья.
— Софи уже проснулась? — спрашиваю у Мэри, чтобы хоть немного отвлечься от странных мыслей.
— Не уверена. Она приехала рано утром, и сразу же после завтрака легла спать. Ох, и повезло ей… потом начался этот снегопад. Мне кажется, он с каждой минутой только усиливается.
Мне тоже так кажется (в горизонтальном витражном окошечке от снега бело, как днем), но это уже не страшно. Близнецы в замке, Софи, моя дочь-путешественница, кажется, побывавшая в каждом уголке мира — тоже. Все остальные придут с помощью портальных артефактов или порталов, так что беспокоиться не о чем. При мысли о порталах снова вспоминаю Лавинию.
Когда выяснилось, что моя сестра повелевает сильнейшей магией, да что там, она одна из тех, кто является ее источником (и если уж говорить откровенно, я — тоже), я долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Тем не менее открытие границ Аурихэйма, мира, который долгое время считался легендой, подарило нам возможность создавать более мощные и совершенно невероятные артефакты. Если уж так говорить, порталы работают на магии искажений, которую мы берем из Аурихэйма. Но Анри (и я в общем-то тоже), считает, что элленари пока не готовы существовать рядом с людьми. Большинство, разумеется, мои родители были одними из немногих, кто добровольно покинул мир могущественной магии.