А наравне с безграничной радостью, в моей душе ворочалось огромное чувство вины. Я никак не могла избавиться от мысли, что, если бы не я, Марк не был бы сейчас на другом конце Галактики в компании с командующим Райаварским флотом. Я даже представить боялась, что случится, если Галактический Союз нападёт до того, как мы присоединимся к адмиральской эскадре.
Кто будет руководить боем, отвечать за стратегию, принимать судьбоносные решения? И будет ли он, этот бой, или Совет сдастся сразу, даже не попытавшись отстоять Райавар?
— Нужно связаться с Конгломератом, — слова Марка, замершего напротив меня, заставили вздрогнуть, вырываясь из плена безрадостных мыслей. — У тебя есть способ напрямую пообщаться с Советом Старейшин?
— Нет, — покачала головой я. — Я могу попробовать достучаться до Советника Мьяно, но после того, что он сделал…
Я сглотнула и поджала губы, борясь с острым чувством неприязни. Слишком много плохого связывало меня с этим саинорцем, чтобы жаждать даже просто услышать его голос, не говоря уж о большем. В голове промелькнула мысль «Сирена справилась бы с этим на раз-два», и меня опалило новой волной стыда.
За прошедшие дни я вспомнила о подруге всего несколько раз, гадая, жива ли она, в порядке ли. Умом понимала, что я ничем не могла ей сейчас помочь, но сердцем… Душа болела, стоило представить, что мог с ней сделать Мьяно за предательство. В то, что Советник не догадался, что Майли скрыла, что я жива, верилось с трудом. А о том, каким он может быть жестоким, я знала непонаслышке.
Внезапно накатило непреодолимое желание услышать голос подруги, и я решилась. Коротко выдохнув, вызвала меню на панели рабочего стола и набрала код Сирены, с замиранием сердца слушая длинные гудки.
Наконец, её голограмма соткалась посреди кабинета, и я жадно уставилась на родные черты. Девушка выглядела осунувшейся. Скулы заострились, под глазами залегли тени, губы были плотно сжаты, а во взгляде сквозила тоска и безннадёжность.
— Майли, — прошептала я, и подруга встрепенулась.
Она неверяще посмотрела на меня, а затем сделала пару шагов вперёд, словно желая коснуться моего лица. Конечно, голограмма не могла передать тактильных ощущений и просто прошла сквозь меня, но мне достаточно было видеть, как вспыхнули глаза девушки неподдельной радостью.
— Аюми! — выдохнула она и расплакалась. — Ты жива! Слава Великому Космосу!
Я потерянно смотрела на неё и не знала, как помочь. Такой слабой, практически сломленной, Сирену я видела впервые. Её хрупкие плечи содрогались от рыданий, и она растерянно кусала губы, сдерживая судорожные всхлипы.