В руки ни Рыжий, ни «болонка» не давались.
Месяца через два «болонка» исчезла, наверное, кто-нибудь подобрал. Иван и Рыжий друг без друга никуда.
С весны повадились бегать к пивнушке, около торгового комплекса.
Подвыпившие мужики частенько угощали сосиска и баловали Ивана, Рыжий всегда был в стороне. Перехватив пару огрызков, Иван делился с дружком. После трапезы друзья возвращались во двор, ложились где-нибудь у лавочки, на которой сидели бабульки, и подслушивали их разговоры. Теперь встречали меня вдвоем, но Рыжий всегда был в стороне.
7 июля. Суббота. Отправляюсь на дачу, Иван не встречает. Подходит дед и говорит: «Сегодня рано утром собачники пристрелили Вашего Ивана. Старушки, торговавшие около ларька, упрашивали не убивать Ивана и его дружка». Сердечко сжалось: «Куда бежать? Кому пожаловаться?» Дни стали пустые. Никто по утрам не провожает, а вечером не встречает. Много человеку надо: малость пищи, крыши над головой, тепла, верности и преданности друзей, родных и близких. Это очень необходимо в старости, когда дети вырастают и у них свои проблемы, заботы, радости и недоразумения, когда многих товарищей и знакомых уже нет, когда телевизор становится единственным общением с миром. Хочется, чтобы кто-то тебя, как в детстве пожалел, выслушал, погладил по голове, посмотрел с нежностью и лаской в глаза. Иван, в последние два года, был для меня самым дорогим и близким на этой счастливой и грешной земле.
Разрушение и погибель моей деревни
Первый удар по устоям деревни пришелся на годы гражданской войны. Деревня невелика, 32 дома. Все родня, все однофамильцы, но гражданская война расколола деревню на две часто: одни – за красных, другие – за белых. Побогаче, позажиточней в поддержку Колчака, хотя многие от него пострадали, но когда опомнились, было поздно, некоторые пошли за ним в Сибирь.
Но самую большую беду принесли разруха и безвластие. Половина жителей деревни умерла от тифа и испанки. 1921 год – голод, снова смерти.
Начался НЭП – деревня воспрянула духом и за короткий срок окрепла. Сообща купили конную молотилку, две веялки, собирались приобрести трактор, но все планы деревенских мужиков рухнули с началом коллективизации. От второго удара деревня приходила в себя долго и болезненно. Большинство нижнедеревенских мужиков подались в город на производство.
Перед Отечественной дела стали поправляться. Но снова оказия – началось сселение маленьких деревень. Многие деревни исчезли совсем. Это был третий удар в самое сердце деревни.
Четвертый удар нанесла Великая Отечественная война. За четыре года войны все могущие держать оружие ушли на фронт, а вернулись единицы. Но и на этот раз деревня выстояла. Потихоньку подрастало молодое поколение.