– Я, Оксана Ивановна Трегубова. Можете звать Оксана, как видите, младший лейтенант медицинской службы. После третьего курса сдала экзамены экстерном. Попросилась на фронт. Хирург. Направляюсь в медсанбат. Не знаю, справлюсь ли, опыта маловато, побаиваюсь. Практики всего два месяца при фронтовом госпитале.
По прибытии в роту Чугаева прислали к особисту. Спрашивали, почему опоздал в батальон на восемь часов. Заставили написать объяснительную. Определили под домашний арест в землянке. Чугаев подробно описал события прошедших суток, указал, как спасал младшего лейтенанта медицинской службы. На второй день особист сообщил, что факты, изложенные в объяснительной, подтвердила младший лейтенант Трегубова. В перерыве между боями Чугаев постоянно вспомнил Оксану. Припала к сердцу. Через бойцов, отправляющихся в санбат, передавал короткие письма-записки.
На Смоленском направлении Чугаев постоянно был в боях. Осунулся, простыл. Прихватил воспаление легких. Комбат Баландин приказал: «Немедленно в санбат!» Чугаева знобило, температура за сорок. Ноги подкашивались. Попросил адъютанта сопроводить его до санбата, боясь, что по дороге упадём замерзнет. Шел и мечтал наконец-то встретиться с Оксаной. Видел, как группа немецких бомбардировщиков пролетала над лесом и нанесла бомбовый удар за холмом. Обогнув пригорок, Чугаев увидел ужасающую картину. Солдаты баграми растаскивали дымящиеся бревна сараев, в которых был оборудован санбат. Спросил старшину, который командовал бойцами: «Вы не подскажите, к кому мне обратиться. Приболел, кажется воспаление легких, что мне сейчас делать? Может, отправиться обратно в свой батальон?»
– Ни в коем случае, сейчас подвезут зимние палатки, и к обеду госпиталь будет функционировать, а пока зайдите вот в ту землянку, над дверями которой прибит шест. Ударной волной сорвало табличку, там сделают Вам укольчик. Англичане поставили. Отличное лекарство, называется пенициллин. Три дня и температуры нет, неделя и вы забудете, что были на грани жизни и смерти.
– Товарищ старшина, еще один вопрос. Знаю, что у Вас в санбате была младший лейтенант Трегубова, ее увидеть можно?
Старшина снял ушанку, рукавом вытер катившуюся по щеке слезу и ответил: «Нет младшего лейтенанта Трегубовой, нашей Оксаночки. Прямое попадание. Хоронить нечего. Один планшет остался, в котором записки от какого-то лейтенанта Чугаева». Чугаев хватал морозный воздух. Спазм сдавил горло. Резкая боль ударила под левую лопатку. Боль сжимала сердце, не давала дышать. Чугаев машинально расстегивал и застегивал фуфайку.