– Будешь в Москве, рад Вас видеть с женой у нас в гостях.
– Товарищ подполковник, разрешите направиться к своим, нас тут из дивизии человек десять.
Только отошел Иван Сосновцев, как Олега кто-то крепко схватил за руку.
– Командир, здравствуйте.
Перед Устюжаниным стоял незнакомый капитан, с обожженным лицом, в темных очках, среднего роста, ногами-калачами. Голос до боли был знакомый. Господи, неужели это лейтенант Пивоваров, командир взвода БТР. Еще в первую командировку.
– Сергей Митрофанович, Вы! И как эго Вас угораздило. Помню, даже очень, голубоглазого с копной курчавых русых волос, задиристого непоседу, заядлого футболиста. В карман за словом не лез. Начальство побаивалось вступать с Вами в полемику. Что случилось с Вами? И почему только капитан.
– Я Ваш разговор с Сосновцевым слышал. Судьба у нас одна. Во время того боя, когда его контузило, мой командирский БТР подожгли. Пока был в госпитале полгода, жена ушла с двумя детьми. Я тогда сдался. Душманам не поддавался, не трусил, а тут спекся. Скучал по детям, жене. Она была у меня красавица, видимо, застыдилась меня, калеку. Сами видите, с таким лицом на людях показываться неприятно. Сейчас с судьбой смирился, а тогда запил по-черному, чуть было из армии не выгнали. Куда бы я тогда. Я же Суворовское училище кончал. Отец после войны мало пожил, а мать с горя вскоре за ним ушла. Один оставался на белом свете, как перст.
Случайно встретил своего командира полка, который демобилизовался и работал вторым секретарем обкома. Взялся он за меня серьезно. Гонял из санатория в санаторий, где познакомился с выпускницей медучилища. Потихоньку, потихоньку у нас с Оксаной разгорелась любовь такая, что водой не зальешь. Она говорит, что ты у меня самый чистый и светлый человек на белом свете.
Заказала портрет именитому художнику, с той фотографии, когда я выпускался из училища. А когда художник Василий Петрович, царство ему небесное, увидел меня и побеседовали, то за портрет денег брать отказался. Говорил, что я Вам должен, как пример мужества и стойкости. Напросился второй раз в командировку. Покоя нет, тот бой по ночам снится, пока не разыщу того гада, который поджег меня, покоя не будет. Войне конец. Думаю, к дню рождения сына вернусь в Союз. Начальник политотдела дивизии сообщил, что в Москве на майора приказ подписан. Жду официального сообщения, с приказом на звание обещали разыскать представление на «Боевик» за тот бой. Я тут за полгода столько натворил, что, наверное, пригоршни для орденов не хватит.
– Я рад за Вас от души, что выстоял и не сломался. Слава Богу, что повидались. В долгие зимние ночи проведенные бои крутятся, как в калейдоскопе.