— Позволь, моя леди, пригласить тебя прогуляться?
Алина сразу кивнула, услышав в голосе приглашение, словно ее ждет свидание. Приятное волнение окутало с головы до ног.
Мужья привели Алину в дальнюю беседку всю увитую цветущими лианами. Накрытый стол украшали крупные бутоны, которые тут же начали раскрывать лепестки и стали похожи на земные кувшинки. Пока Алина рассматривала убранство, Реджен прошел внутрь и грациозно отодвинул для нее стул и помог Алине удобно устроиться. Северьян, словно ловкий официант начал поднимать крышки, соблазняя вкусными запахами и аппетитным видом их завтрака. Девушка не успела ничего сказать, а ее тарелка была полна самым желанным из представленного. Только после этого мужчины сели за столик, круглый и уютный для троих.
Они ели, беседовали ни о чем, а внутри беседки словно нарастало напряжение:
— Здесь очень красиво.
— И уединенно, — подтвердил Реджен, скармливая жене блинчик с джемом со своей тарелки.
— Ммм, — Алина выбрала самую большую диковинную для нее ягоду со своей тарелки, макнула в сладкий соус и поднесла к губам Северьяна.
Он откусил кусочек, глядя в глаза своей жене, а ей показалось, что его губы касались ее сосков. Она сглотнула и, словно завороженная, снова обмакнула остаток ягоды и уже сама дожевала ее. Следующую ягоду она также скормила мужу, только второму. А он поил ее сладким нектаром из своего бокала. Это был самый интимный завтрак в обоих ее жизнях и это при том, что они почти не прикасались друг к другу. У нее кружилась голова, хоть они не пили алкоголя. Бабочки порхали в животе, а сердце отбивало скорый ритм вместе с сердцами ее мужей.
Реджен с упоением целовал свою леди, гладил ее аппетитно подтянутое тело и мечтал снять одежду. Она сидела у Северьяна на коленях, который ласкал ее шею, ключицы, везде, где позволяла одежда.
На миг он оторвался от вкусных губ, заглянул в затуманенные желанием глаза.
— Расскажи о своем желании, — заговорил он хрипло и медленно, — о том особом, которое мы возможно не захотим выполнить.
Император наблюдал смену эмоций, как сначала она не понимает, о чем речь, но медленно осознает, о чем ее спрашивают.
— Думаю, сейчас мое желание изменилось, но все еще очень важно для меня. Северьян, — она повернулась к брату, который продолжал целовать ее вкусную кожу.
Ее запах окутывал их обоих, держа близнецов в таком диком тонусе, что оба боялись забыться, сорваться и испугать жену истинной страстью, что плескалась в крови. Им стоило гигантских усилий, сдерживать себя, блокировать магические потоки, чтобы ни одна лишняя эмоция, ни одна частичка сексуального наваждения не просочилась через их связь.