Глаза Алины открывались неохотно. Веки тяжелые, слипшиеся, не раздерешь. Да и вообще, было ощущение чужеродности. Онемение конечностей, слабость. Ей ужасно хотелось пить. Чувствовала девушка себя так, будто на нее бетонная плита свалилась, она ощущала тяжесть такой силы, что даже дышать давалось ей с трудом, а мысли были такими же вялыми и тяжелыми, как и тело.
Постепенно вспоминались события перед темнотой. Лезвие ножа, сверкнувшего в свете фонаря, удар, боль, понимание — это все, конец. Единственным, что запечатлелось ей навеки были: глаза, синие, зло сощуренные, совершенно адекватные. Мужское лицо и небытие.
“О, Боже, на меня же напал маньяк! Он убил меня? Я в аду? В раю? В нигде?”
Мысли молодой женщины метались в круговерти непонимания. Алина была абсолютно уверена, что жизнь ее закончилась в том переулке. Именно так она себя ощущала. Но почему-то несмотря на уверенность в смерти, в ней все еще теплилась жизнь.
Любопытство настолько завладело девушкой, что тяжесть и нечувствительность тела стали не помехой. Она рывком села и открыла глаза, тут же упала обратно, от накатившей слабости.
Зато Алина увидела красивый расписной потолок с невиданными завитками в нежно-бирюзовых и розовых тонах. Это настолько удивило девушку, что она вновь выпала из реальности, внимательно рассматривая представшее перед глазами чудо. В то же время мысли решили, что это и не рай, и не ад, и даже не нигде. Тогда что же это могло быть?
— Господин лекарь Мелентий, леди Розильен пришла в себя, — вдруг услышала Алина тонкий, немного взволнованный, голосок довольно юной девушки.
— Так быстро? Ну-с, давайте-ка посмотрим как самочувствие у леди.
Только вот Алине даже голову на голоса не получалось повернуть, так как она с новой силой ощутила невероятную тяжесть во всем теле и легкое головокружение. Вдруг ей послышалось, что хлопнула дверь.
— Что с моей женой, она очнулась? — к постели своей супруги решительно подошел Северьян.
Быстрые, четкие, негромкие шаги и девушка смотрит в знакомые до боли, синие, зло прищуренные мужские глаза. Сердце замерло в испуге. Это был он — маньяк.
Зато теперь Алина точно знает, что она не в аду и не в раю, она в коме. И видит кошмар.
Ведь это совершенно нормально в жутком сне, когда твой убийца тебя убил, сам же приволок к себе, и даже доктором обеспечил. Женой сделал.
Черный юмор прорывался через сознание не полностью пришедшей в себя девушки, поражая яркостью красок, обилием неприятных ощущений и дикостью происходящего.
Доктор же вещал о том, что он ночью констатировал смерть подопечной, но через шесть минут она задышала снова, сама, а утром уже открыла глаза.
