От размышлений меня отвлекает прикосновение к руке. Испуганно вздрогнув, резко опускаю взгляд. Волчонок… я совсем забыла о нём.
Увидев, что привлёк моё внимание, малыш снова осторожно трогает мою руку лапой, а, когда я раскрываю ладонь, тычется в неё носом, явно напрашиваясь на ласку.
— Здравствуй, — улыбаюсь я, гладя лобастую голову. — Как ты тут?
Волчонок ворчит что-то с поскуливанием. Очень похоже на попытку пожаловаться. Бедняжка. Больно ему, наверное, а я ничем помочь сейчас не могу. Совсем себя исчерпала, взявшись лечить его с почти пустым резервом.
— Не вздумай оборачиваться в мальчика пока. Тебе ещё рано, — смотря в глаза, твёрдо произношу на всякий случай. — Вот заживут переломы полностью, тогда можно будет. Хорошо?
В ответ получаю смиренный вздох. Молодец какой. Понятливый.
Поднимаю вопросительный взгляд на заинтересованно наблюдающую за нами Тори.
— Он давно проснулся? — спрашиваю тихо.
— Уже пару часов назад. Но я думала, что обратно уснул, а он, видимо просто тихонько лежал, пригревшись рядом с тобой.
Киваю, почёсывая волчьего мальчишку за ухом. Мне бы сейчас воспользоваться своим чутьём, да посмотреть, что и как заживает, но, боюсь, пока не в состоянии даже этого сделать. Вот поужинаю плотно, тогда, может, осилю.
Словно в ответ на мои мысли, дормеза начинает замедляться и вскоре вовсе останавливается.
Тори взволнованно выдыхает, бросая взгляд на дверцу. Берёт в руки накидку, комкая её. Оставляет на коленях. Потом принимается поправлять волосы.
— Как я выгляжу? — смотрит на меня пытливо. — Очень помято?
— Не очень… — растерянно качаю головой я.
— Значит всё-таки помято, — расстроенно вздыхает. Хватает теперь уже зеркальце, валяющееся там же, где до этого лежала накидка. Заглядывает в него, трогая лицо, приглаживая причёску, сжимая расстроенно губы. — Утром он меня красивой увидел, а сейчас посмотрит и разочаруется.
Это она о ком? Об Адларе? С ним ведь увиделась впервые только сегодня утром.
— Эм, ну… думаю, его высочество с пониманием отнесётся к тому, что… вы провели несколько часов в дороге, — неуверенно тяну я.
— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — проницательно замечает Тори, поднимая взгляд на меня.
И всё-то она улавливает. А я ведь даже открыто с ней говорить не могу, поскольку мы не одни. Одно дело на эмоциях отступить от официального обращения. Это ещё можно как-то худо-бедно объяснить. А совсем другое и сейчас вести себя фамильярно с принцессой.
— Потому что я понятия не имею, что творится в мужских головах, — объясняю, осторожно подбирая слова. — Особенно, когда речь идёт о демонах. Они… слишком непредсказуемы, как по мне. Но зато я уверена в том, что вижу. Вы прекрасны даже сейчас, после целого дня в пути.