Я вздохнула и хотела было сдать назад, как увидела в свете фар черный клубок, покатившийся под колеса. Ни один ежик в здравом уме не выскочит под машину, а для енота или собаки зверёк был слишком мал. Открыв дверь, я огляделась. Начал накрапывать дождь, добравшийся сюда от города. Я поежилась и вышла. Нагнулась, оглядывая грязные колеса. В полутьме блеснули, как фонарики, два желтых глаза.
- Ага, - я присела и протянула руку. - Иди сюда, камикадзе. Кис-кис-кис.
Камикадзе выходить не желал. Поджал лапки и обвил их тщедушным, коротеньким хвостом. Выманить котенка мне было нечем, поэтому я снова позвала.
- Кис-кис-кис.
Черный комок пискнул в ответ и пополз к руке, понюхал пальцы, лизнул шершавым языком, а потом попробывал ударать, но я поймала его за шкирку и, как есть, мокрого и грязного, сунула запазуху.
Котенок пригрелся и притих. Я ещё посидела в машине, раздумывая, куда деть это чудо, но, так ничего и не сообразив, решила на ночь подержать его в подсобке или гараже.
На въезде нас встретил Олег.
- Опаздываете, мадемуазель, - он зацепил большие пальцы за ремень брюк и наклонился к окну, козырьком форменной кепы задев опускающееся стекло. - От любовника?
Пререкаться с ним мне не хотелось.
- Нет, ездила в город по делам. Все тихо?
- Как на кладбище.
Я поморщилась.
- Сплюнь.
Из запазухи подал голос камикадзе. Высунул нос, а потом и всю мордочку и воззрился желтыми глазищами на Олега.
- Значит, с шабаша, - охранник усмехнулся. - Ведьмуешь? Кот тебе зачем?
- Мне - не за чем. Я его тут нашла, на въезде. Жалко.
- Бабка тебе его оставить не даст. Ее дом даже крысы стороной обходят. Она животных терпеть не может.
Странно, но в разговоре с княгиней этот момент никогда не всплывал. Маргарита Васильевна не держала ни собак, ни кошек, но что-то мне не верилось, что она живность на дух не переносила.
- И куда мне его деть?
- Оставь мне. В питомник сдам.
Я нахмурилась.
- А где здесь питомник?
- В сторону города. Мы собак туда сдаем, когда ловим.
Знала я как они ловили собак. И что отвозили ранним утром в крытом фургоне.
- Эм, - я запихнула котенка обратно за воротник. - Я его подруге подарю.
- Как хочешь, - Олег осклабился и окончательно стал похож на фашиста из старых советских фильмов. - Я тебя предупредил. Если попрут - приходи. Койку тебе выделю. Массаж сделаю.
Я нажала на педаль газа, обдав Олега грязью.
В доме все уже спали. Я завернула на кухню, посадила камикадзе на пустую коробку из-под яиц, у урны и, вымыв руки, полезла в холодильник. Коту, а это был именно кот - черный, от носа до хвоста и с глазами цвета золота - перепал паштет из куриной печени, пара тефтелек и кусочек сыра. Одну тефтельку котенок съел по дороге в гараж, вцепившись в нее двумя передними лапами, как крысеныш. Остальные лакомства я оставила в миске. Нашла старую корзинку, запихнула туда полотенце и поставила у миски. Про туалет, к сожалению, подумать не догадалась. Котенок умял тефтельку, слизал паштет и огрыз сыр, а потом, сверкнув на меня глазищами, принялся умываться. Я почесала его за ухом и вместо благодарности получила лапой по ладони. Дите хотело играть, а меня уже клонило в сон. Я положила пытающегося укусить меня котенка в корзину и пошла на выход. Выключила свет и напоследок оглянулась. В отблеске садового фонаря глаза котенка сияли, как два огонька.