– Хочешь… – шепотом спросил Ной, – потанцуем? В последний раз.
Эрида улыбнулась, поджав губы, – она явно чувствовала себя некомфортно. Они медленно двигались в такт музыке, стараясь не задевать и без того плотно стоящих друг к другу людей.
– Ты знаешь, он хороший человек, – произнесла она, положив голову на плечо Ноя.
– Он… очень хороший человек, – акцентировал Ной. – Я рад за тебя.
Она посмотрела на него, ища причины для отказа от замужества, но не находила: работа для Ноя была важнее всего на свете.
– Ты превращаешься в машину, – пожаловалась она.
– Разве плохо? Я не ощущаю страданий и сомнений.
– Если тебе так хорошо…
– Я никогда не был для тебя подходящим человеком, Эри, – заявил Ной. – Мне не нужны отношения, семья и всё остальное. Я не хочу, чтобы ты была несчастна.
Девушка вдруг выскользнула из его объятий, слеза скатилась по ее щеке:
– Когда-нибудь ты поймешь, что иллюзии не делают тебя счастливым, и всё равно ты будешь их преследовать, чтобы почувствовать хоть что-то, но всё будет пустым и бессмысленным.
– Мы уже живем в пустом и бессмысленном мире, Эри. Единственное, что придает мне сил, – создание лучшего мира со смыслом во всех его проявлениях.
Музыка закончилась; она с ненавистью посмотрела на него, отметив безразличие во взгляде. Вернувшийся Фред почуял неладное.
– Что-то случилось? – спросил он, разглядывая друга и невесту.
– Ты был прав, – гордо подняла голову Эрида. – Он – самый скучный, самый нудный человек во всей Вселенной.
2082 год. Станция «Эндьюранс». Марс.
Кеплер рассматривал последние погодные сводки с Земли – впервые, за много-много лет в Калифорнии наблюдался туман. Это его настолько удивило, что он поспешил уточнить данные у своих знакомых, работающих в соответствующей области. Он никогда не видел тумана на Земле. Ему пришлось посмотреть в Сети, как выглядит туман, – в особенности ему понравился утренний. На экране компьютера появился Фред.
– Кеплер, здравствуй.
– Добрые сутки, Фред.
– Организуй, пожалуйста, соединение с Землей, есть новости.
– Понял.
Кеплер вышел из своей комнаты, договорился об установке специальной связи с Землей в зале переговоров, направился к Ною, постучал, но никто не открыл. «Странно, – подумал Кеплер. – Обычно в это время Ной работает». Он связался с обслуживающей станцию системой; согласно их данным глава «БВ» не покидал свою комнату со вчерашних марсианских суток. Постучал еще несколько раз – без результата. Всерьез обеспокоившись, Кеплер решил вызывать технический персонал для вскрытия двери. Он уже набирал специальную команду на своем портативном планшете, как дверь открылась, но внутри никого не было – по крайней мере, так показалось сначала. Кеплер прошел внутрь, осматриваясь: вещи разбросаны, кружки разбиты и разбросаны по полу, кровать перевернута, зеркало со встроенным голографическим интерфейсом, который Ной использовал для работы, повреждено. Около зеркала Кеплер заметил мелкие капельки крови – видимо, Ной порезался. Прислушавшись, инспектор смог отличить гудение вентиляции на станции от шума воды – с трудом, поскольку напор был чрезвычайно слабым. Не колеблясь, мальчик вошел в ванную; в душе на полу лежал Ной – живой, но мертвецки пьяный – он что-то бормотал под нос, сжимая в руке бутылку виски. Кеплер закрыл воду, взял с полки полотенце.