Жена мельника ожгла Харвига лютым взглядом и, накинув тулуп, вышла из дома.
– Сытый я, – буркнул Харвиг. – Да и на работу пора.
Он направился к двери, но мельник преградил ему путь.
– Забудь о работе! Кушай, да иди досыпать.
Он усадил отрока у стола, а сам принялся расталкивать сыновей.
– Вставайте, оглоеды! Только спать да жрать мастера! Вон Харька… Харвиг уже на ногах!
Аким и Матвей сползли с лавок. Они очумело уставились на восседавшего за накрытым столом подкидыша.
– Чего рты раззявили?! – обозлился Ноздреча. – Бегом на мельницу, там вас телеги ждут!
Он вытолкал сыновей на двор. Сам заглянул в дом убедиться, что Харвиг сидит на месте.
– Так ты того… отъедайся, поспи ещё… На мельницу не ходи, обойдёмся!
Он вышел во двор и поспешил следом за сыновьями.
Харвиг оглядел стол с яствами. Лебёда и впрямь расстаралась. Наверное, не поняла спросонья, кто пировать будет. Княжич придвинул блюдо с печёной курицей, обложенной яблоками. Давно такого не ел. Спасибо Гудею.
С печки приподнялся сонный Вакейка. Он долго таращился на Харвига, степенно глодавшего куриную ножку, потом зажмурился и помотал головой. Опасливо приоткрыл один глаз, другой…
Харвиг подмигнул отроку, ухмыльнулся.
– Спускайся, Вакейка. Тут и тебе хватит.
Позже с полатей, потягиваясь, слезла Всемила. Увидела отрока и беззвучно раскрыла рот.
Харвиг откашлялся:
– Ноздреча упросил приглядеть за вами. Пока, говорит, мы на мельнице гробимся, мои бабы и сыновья вконец обнаглели. Хозяйство забросили, готовят дрянь…
– Брешешь… – завороженно прошептала Всемила. – Он тебя видеть не может.
– Так то раньше. А теперь мы друзья. Он мне так и сказал: «Был ты мне враг, а теперь – лучший друг!»
Харвиг выбрался из-за стола и растянулся на лавке мельника:
– Кончилась твоя сладкая жизнь, Всемила! У меня ведь не забалуешь…
Отрочица захлопнула рот и, накинув платок, опрометью бросилась на двор к матери.
– Так что же, – боязливо спросил Вакейка, – ты теперь делать будешь?
– Как что? – удивился Харвиг. – Есть, спать. Уму-разуму вас учить. Вы ещё у меня узнаете, где раки зимуют....
Он и впрямь прикрыл веки и незаметно уснул....
Проснулся оттого, что кто-то стегнул его по лицу. Отрок вытаращил глаза и увидел разъярённую жену мельника. В руках она сжимала грязную тряпку. Из-за широкой спины Лебёды выглядывала Всемила. Вакейка хоронился на печке.
– Тёха-митёха! – Харвиг встал с лавки, и Лебёда попятилась.
– Скверно, – сказал он, утирая лицо рукавом рубахи, – когда жена волю мужа не уважает. Пойду, посоветуюсь с Ноздречей, как нам с тобой дальше быть.
С этими словами он отправился к мельнику. Вакейка догнал его на середине пути. Он побоялся идти рядом и плёлся следом.