Кибаль потянула Харвига за собой.
–Должна предупредить, в Тахгаре живёт много народов. Борков ты уже видел, – это семья мельника. Есть ещё мокусы. Они маленькие, крепкие, с рыжими волосами. Есть золы, они такие же высокие как борки, но темнокожие… На правом берегу расположен квартал арзынов. Они среднего роста, смуглые, волосы и глаза чёрные. По соседству обосновались смау, – невысокие, с узкими глазами и жёлтой кожей…
Впереди показался мост. Он почти не отличался от их моста в Городище. Вдоль него с обоих сторон были установлены фонари и кованная ограда.
Харвиг заметил, что на мосту собралась толпа.
–Ещё там, – продолжала Кибаль, – ваш квартал…
–Наш? – встрепенулся Харвиг.
–Эвлисов. Среднего роста, каштановые волосы. Глаза зелёные.
–Вообще-то, – возразил Харвиг. – Мы называем себя росами.
– Это ничего не меняет. – пожала плечами Кибаль. – В землях вас знают как эвлисов.
Харвиг насупился. Мало ли кто как их знает. Пусть только назовут его эвлисом, – пожалеют.
–А сама-то ты из каковских? – поинтересовался он.
Кибаль наморщила нос.
–У тебя скверная речь.
–Похоже, ты мокус.
Отрочица вырвала руку и разъярённо поглядела на спутника.
–Ошибаешься! Во-первых, мокус – это мужчина! А девочка – мокса. Во-вторых, мой отец был борк! А в-третьих, в жилах моей матери течёт кровь арзынов, борков и эвлисов. Она была и остаётся самой красивой женщиной Граттаха и всего Аддрила! Понятно?!
Харвиг невольно вжал голову в плечи.
–Ага…
Хотя понятного было мало. Кибаль сказала, что её отец был борком, значит его уже нет? Да и про Граттах с Аддрилом… Где это? Но спрашивать сейчас он не стал.
Дети молча и порознь зашли на мост. Толпа, которую Харвиг приметил издали, собралась здесь не случайно. Посреди моста стоял борк (теперь Харвиг в каждом прохожем старался разгадать, какой тот народности) и извлекал задорную музыку из балалайки странного вида. Рядом с ним танцевала молодая арзынка. На ней красовался короткий алый тулуп, отороченный чёрным мехом и широкая, тоже алая юбка. Когда арзынка кружилась, юбка взлетала и вертелась вместе с ней колесом. На запястьях девы сверкали золотые браслеты, а на шее позвякивало ожерелье.
Харвиг протиснулся меж людей и ахнул. Рядом с арзынкой бродил неуклюжий мохнатый зверь! Ростом он едва превышал собаку, но был куда крепче и покрыт густой бурой шерстью. В широких передних лапах он держал золотой поднос. Люди охотно кидали в него монеты. Харвиг вскрикнул, когда неожиданно зверь, раззявив пасть заревел:
Девица мушиз варила,
Свежую пахлу полила,
Угощение творила,
Добра молодца кормила…