— Сержант Хэткок, — сказал капитан жёстко, официальным тоном. — Объявляю вам казарменный арест до получения дальнейших указаний. Вам разрешается посещать только туалет, столовую и церковные службы. Один шаг за ограждение — сниму лычку. Уяснил?
— Так точно, сэр!
— Всё! А теперь ступай в хибару, приведи в порядок себя и снаряжение. И выспись наконец!
— Ай-ай, сэр! — ответил Хэткок, левой ногой сделал шаг назад, выполнил безупречное «кругом», как на параде, и быстро зашагал к своей палатке.
Лэнд вытащил из заднего кармана грязный чёрный бумажник и извлёк из него пять долларов.
«Ганни Уилсон, купи упаковку пива и отнеси сержанту Хэткоку. Когда всё выпьет — придёшь ко мне. Если его сейчас не напоить и не уложить спать — уползёт на очередную операцию, я его знаю. А его организму необходимо отдохнуть».
На верхушке бугорка, затерявшегося среди острых вершин гряды невысоких холмов под высотой 55, чья-то рука медленно раздвинула высокую траву. В просвет между мясистыми травяными стеблями выполз и застыл ствол винтовки с деревянным цевьём. Коренастый мужчина азиатской наружности в тёмно-зелёной форме с длинными рукавами распластался на земле, прижав приклад к плечу. Он поморгал, сгоняя с глаз капельки пота, и начал разглядывать в оптический прицел сонный лагерь на высоте, возвышавшейся в пятистах ярдах от него.
Было тихо, как обычно и бывает рано поутру. Мужчина навёл винтовку на приземистые очертания блиндажей, обложенных мешками с песком и едва поднимавшихся над поверхностью склона. С бугорка ему была видна грунтовая дорожка между блиндажами, от которой отходили ответвления к трём длинным палаткам с фанерными боковинами, вдоль которых были уложены мешки с песком. Проведя пеньком прицела[13] вправо по дорожке, он дошёл до фанерного домика со скошенной крышей. Это был туалет. Он прицелился и начал дожидаться момента, когда утренняя естественная надобность приведёт туда его очередную жертву.
Хэткок вздрогнул и проснулся от шлепка пули, ударившей за дверью его палатки. Не совершая резких движений, он открыл глаза и скатился с кровати на пол, приняв упор лёжа. Выстрел был одиночным, и он понял, что где-то за проволокой прячется снайпер.
«Вот ты и дома», — подумал он. Отодвинув патронный ящик, забитый пустыми пивными банками, он быстро подполз к выходу из палатки. Где-то рядом стонал человек. Он схватил винтовку и поясной ремень с перевязочным пакетом, и выполз за дверь. На грунтовой дорожке рядом с его хибарой лежал человек, комендор-сержант, в окровавленной рубашке.