* * *
На тростниковом поле у высоты 263 трудился худой, измождённый крестьянин. Лет ему было за пятьдесят, но выглядел он как столетний старик. Не поднимая головы он срезал и срезал серпом высокие побеги, собирая урожай. Он старался вести себя так, чтобы проходящие мимо солдаты вьетнамской правительственной армии не обратили на него внимания. Струйки пота стекали по его лицу из-под большой круглой соломенной шляпы. Но потел он не столько от работы, сколько от страха, сводившего желудок.
Если бы проходящие мимо солдаты с ним заговорили, то сразу бы поняли, что он что-то скрывает — ему было очень страшно.
В те дни, когда Хэткок разъезжал мимо этих полей с патрулями военной полиции, стоя у пулемёта 50-го калибра в кузове грузовика, этот же человек часто махал руками проезжающим мимо морпехам. Он был простым крестьянином, вся жизнь которого вращалась вокруг этого широкого тростникового поля и двух заливных рисовых чеков, на которых он попеременно выращивал рис и лотосы. А всё его богатство заключалось в семье и буйволе, которым за бочонок рисового вина пользовался и его сосед.
Война уже лишила его сына, но вдова и дети остались жить с ним. Его собственная жена скончалась во сне десять лет назад. И теперь семью крестьянина составляли дочь с двумя сыновьями и вдова сына с четырьмя детьми, и для них он был отцом, защитником и кормильцем.
Тогда, летом 1966 года, он никогда и ни с кем не говорил о политике. В ней он почти не разбирался. Ни читать, ни писать он не умел, как и все остальные члены его семьи. Они были крестьянами, не учёными людьми.
Но были в их деревне люди, любившие поговорить о политике и о войне. Они рассказывали о Хо Ши Мине и его мечте о том, чтобы снова объединить Вьетнам. Но разве в объединённом Вьетнаме тростник его и рис будут лучше расти? Разве вернёт объединённый Вьетнам сына и жену?
Он обрабатывал свои три поля, выращивая лотосы, тростник и рис. В этом заключалась его жизнь. И ни на что другое он не рассчитывал.
Но однажды в деревню пришли вьетконговцы — чтобы забрать свиней, рис и прочитать крестьянам лекцию. Старик постоял в толпе, послушал немного и ушёл.
Командир вьетконговцев заметил его уход. Той же ночью вьетконговцы пришли к старику, убили буйвола и пригрозили расстрелять всю его семью и сжечь дом, если он откажется с ними сотрудничать.
Вьетконговцы оставили ему винтовку К-44 китайского производства — ржавую, с трещиной на ложе от ствольной накладки до спускового механизма. Будь он даже метким стрелком, и то был бы доволен, если б его пули попадали хоть куда-нибудь рядом с мишенью. Каждую ночь вьетконговцы оставляли ему двадцать патронов — стрелять по американцам, обосновавшимся на высоте. На следующую ночь вьетконговцы забирали двадцать стреляных гильз.