В тот момент, когда сидящий на набережной Лев пожирал глазами записку от Раи, пытаясь отыскать в ней скрытый смысл, по склону одной из гор в Абхазии Чинча торопился в обратный путь, удивляя свою хозяйку невиданной прытью. Хибле даже не приходилось его подгонять. Знал, хитрец, что дома его ждут сытный ужин и сладкие сны до утра, и это явно привлекало его куда сильнее, чем блуждание по горным тропам. Однако осел еще не подозревал о том, что планы хозяйки изменились и прежде, чем вернуться в родной поселок, она собиралась заглянуть в одно место. Когда Хибла попыталась направить Чинчу в сторону от знакомого пути, тот остановился и сердито помотал головой.
– Если не будешь слушаться, останешься здесь один, а я пойду без тебя! – заявила Хибла, слезая с осла. Тот разразился возмущенным «И-а-а!», увидев, что хозяйка удаляется от него, направляясь вниз по склону, прямо в темный нехоженый лес. Он долго рыдал ей в спину, будто пытался вразумить, но, сообразив, что та не остановится, поплелся следом, обреченно вздыхая.
С каждым шагом уклон становился все круче. Больная нога Хиблы отзывалась нестерпимой ноющей болью, когда женщина, начиная соскальзывать, пыталась найти опору и намеренно наступала на выпирающие из-под земли корни и острые камни. Осёл давно обогнал: ему пришлось перейти на галоп, чтобы не покатиться вниз кубарем. Оба они рисковали сломать себе шею, спускаясь с заросшей лесом горы в такой темноте – лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь густую листву. Хибла понимала, что обратно в село можно будет вернуться лишь с рассветом, однако перспектива провести ночь под открытым небом ее не пугала. Охваченная азартом возникшей идеи, женщина спешила вперед, не замечая ни боли в ноге, ни голода, ни усталости. Она еще не знала, удастся ли ей выполнить задуманное, и горела желанием поскорее это выяснить. На ходу Хибла горячо молила горных духов о помощи, и, может быть, это подействовало, потому что вскоре лес расступился, и перед ними на фоне багровеющего заката заискрилась темно-синяя бескрайняя водная гладь. Солнца уже не было видно над морем, но яркое сияние указывало на то место, где оно только что закатилось за горизонт.
Волны с тихим чмоканьем льнули к пустынному берегу, будто осыпали его нежными поцелуями. Шорох перекатывающихся под водой мелких камушков был похож на ласковый шепот матери, читающей ребенку сказку на ночь. Под легким бризом вся поверхность моря покрылась мелкой рябью и ослепительно сверкала, как чистейший горный хрусталь. Хибла шла по хрустящей гальке, любуясь простором. Так близко моря она давно не видела: последние годы смотрела на него с горных вершин, различая лишь ярко-синюю полоску у горизонта. Осёл шел следом, тяжело ступая и шумно фыркая. Она повернулась к нему, потрепала по жесткому короткому хохолку на шее, погладила светло-серый бок, нахваливая: