Девочка все это время поднятая за подмышки молчала, а затем совершенно необычным образом прервала длинную тираду, так раздражавшую ее нежные ушки.
Парень словно наткнулся на стену и замолчал, увидев, как тонкая струйка льется ему на тапки.
«Прозрачная», — отстраненно подумал тот, а затем едва не завизжал от брезгливости, чуть не выронив хрупкое тельце на пол. Положил обратно в капсулу и яростно скинул тапки, оставшись в носках с кокетливыми дырочками на пальцах.
Ребенок презрительно чихнул от резкого запаха. Но природа всё же взяла своё — свернувшись клубочком, девочка спрятала носик в коленки и быстро заснула. Что там надумал большой и вонючий человек — ее не волновало совершенно.
А большой и вонючий тем временем метался по лаборатории, уговаривая себя то сбежать от ответственности, то продолжить небывалый эксперимент. Его просто распирало от противоречий. Мозг судорожно перебирал все за и против, все плюсы и минусы. Наконец, второй вариант победил и пришлось искать заменитель колыбели.
Такая нашлась в кладовой, в виде большой коробки из под центрифуги. Самый шик был в том, что там присутствовал мелкий наполнитель в виде гранул. Кинуть поверх простыню и все.
Стараясь не разбудить, парень перенес ребенка в импровизированную кроватку и наконец-то смог устало разогнуться, вытерев испарину со лба. Он был уверен, что никто на свете не становился настолько резко отцом. Да, он не питал никаких отцовских чувств к образцу, но именно его ДНК было взято в качестве реплицируемого образца и любой тест покажет их родство. Оставалось лишь решить, что делать дальше — ибо весь этот сумбур прошел мимо головы, не оставив никаких целей и планов.
Он смотрел на спящего ребёнка. Любой другой человек расчувствовался бы при взгляде на маленькую девочку, что свернулась клубочком, словно котёнок. Но для него она была лишь неудавшимся экспериментом, и в придачу целой горой проблем, которая была уже не за горами.
И всё же, девочка была живой. Её размеренное дыхание, тихое сопение, едва заметное подрагивание век — всё в ней напоминало человека. Даже не будучи сентиментальным, парень не мог отнять чужую жизнь. И смотреть, как она умирает тоже не мог. А потому оставалось только смириться.
Длинный, словно кошачий, хвост мягко обвил тело ребёнка. Он едва касался лица. Наверное ей было щекотно от этого, потому что несколько раз девочка морщила нос. Казалось, что она вот-вот чихнет. Но этого не случалось и она продолжала тихо сопеть. Уши хоть и были крепко поджаты к голове, всё же оставались расслабленными. Это сходство с настоящей кошкой удивляло.