– Мы так хотели друг друга, что не смогли долго держаться. Сейчас всё будет по-другому, медленно и нежно.
Дженни ощутила, что достоинство мужчины начало увеличиваться внутри неё. Этого просто не могло быть. Через секунду, Николас начал медленные движения тазом. Он то замирал в девушке, то освобождал её практически полностью, то глубоко входил в её плоть. Он совершал немыслимые круговые движения, чем доводил свою любимую до безумия. Нико застонал, когда Дженнифер дотянулась до его ягодиц и начала чувственно массировать их. Освобождение было так близко, и лорду это не понравилось. Перевернув подругу на живот, он вошёл в неё сзади, нежно покусывая белоснежные плечи.
– Боже! Как я мечтал о тебе, малышка! Как я хотел тебя с первого мгновения, как только увидел! ― Николас бормотал, как в бреду, пытаясь немного отвлечься.
Наконец, поняв, что сдерживаться больше не сможет, он легко поднял Дженни за живот и поставил на четвереньки.
– Ты хочешь этого, малышка?
– Да! Я этого хочу. Не мучь меня. Дай мне освобождение.
Лорд ускорил ритм. Движения стали резкими и грубыми. Вскинув голову, он зарычал и выпустил своё семя в пылающее лоно, почувствовав сильные сокращения вокруг опадавшего жезла.
Ночь была волшебной. Дженнифер и Николас занимались любовью до самого рассвета, но так и не смогли насытиться друг другом. Утром лорд достал кинжал и, сделав небольшой надрез на предплечье, вытер руку о белоснежную простыню, которая и без того хранила следы их безумной ночи.
– Так вот почему ты настаивал, чтобы я оставалась девственницей до свадьбы?
– Что сделано, то сделано. Но, думаю, твой отец останется доволен.
Дженни притянула лорда к себе и провела языком по его царапине. К изумлению Нико, порез начал затягиваться на глазах. Он уже не мог оставаться в кровати, но и не хотел покидать эту страстную леди.
– Последний раз, пожалуйста! ― голос её любимой звучал как звук серебряного колокольчика.
Разве мог Николас устоять!
Дженни грустила. Сегодня она должна была расстаться с отцом, которого только что обрела. Из-за её ранения и предсвадебных хлопот, у неё не было возможности узнать его лучше. Девушка понимала, что Лео хороший человек, но одного понимания ей было недостаточно. Именно сегодня, в день его отъезда, она остро почувствовала, как хотела бы просто поговорить с ним, покататься на лошадях или побродить по лесу.
Граф обнял дочь.
– Перед отъездом я хотел бы побеседовать с тобой, дитя моё. ― Он красноречиво посмотрел на лорда. ― И с тобой, Нико.
Потом, отыскав в толпе Отца Бертрана, который прислушивался к их беседе, немного повысил голос.