— Арсай, это дела давно минувших лет. Прошло несколько столетий, к чему это всё ворошить?
— К чему? А к тому, что сейчас тоже творится ужасная несправедливость! Я обладаю величайшей магической силой, я пекусь о сохранении традиций и обычаев Леании. Значит и Правителем должен быть я!
Глаза Ксаны наполнились слезами. Она понимала, что её возлюбленный слишком далеко зашёл в своих мечтах. Грядет что-то ужасное и неотвратимое, что-то, что может раздавить и Ксану и Арсая, и их любовь. Арсай заметил слезы возлюбленной и охладил свой пыл. Он снова расцеловал пальчики Ксаны:
— Не плачь, любимая. Прошу, не надо. Я быстро вернусь, обещаю.
— Но куда ты? Зачем?
— Я хочу разыскать тех, кто много столетий назад уплыл с Тархой. Они не могли исчезнуть без следа…
— Но зачем?
— Возможно, с их помощью я смогу стать Правителем Леании…
Перед тем, как отпустить Арсая, Ксана сняла с руки скромный медный браслет и протянула возлюбленному:
— Возьми его с собой Арсай. Он укажет тебе путь ко мне, если ты вдруг заплутаешь…
Маг с улыбкой принял украшение:
— Я вернусь, Ксана. И мы поженимся.
Покидая селение, Арсай невольно задумался над фразой возлюбленной: "Укажет тебе путь". Укажет путь… Только сейчас маг осознал, что он понятия не имеет как и где он будет искать потомков тех, кто ушел с Тархой. Ксана не просто ведь отдала браслет, в её словах есть смысл. Если браслет укажет путь к возлюбленной, то вещица принадлежавшая когда-то Тархе или ее младшим сестрам, возможно тоже поможет. Но где бы раздобыть такую вещицу. Размышляя над этим вопросом, маг доехал до развилки дорог и остановился. Если он поедет прямо, то уже утром сядет на свой корабль и может отправиться в путь. А если свернуть направо, то утром он будет в своем родном селении, где прошло его детство. Из всех, кого Арсай сейчас был бы рад видеть, в селении оставался лишь один человек. Это его старая кормилица Банча. Он не может уплыть не повидавшись с кормилицей. Банча дорога его сердцу и возможно кормилица знает ответ на вопрос…
В шатре кормилицы время будто остановилось. Арсай с грустью и сладким томлением разглядывал такую знакомую и довольно скромную обстановку. Все та же утварь возле очага. И даже его любимая глиняная миска, из которой Банча кормила маленького Арсая. В корзине за очагом лежали старые игрушки и маг улыбнулся: кормилица сохранила всё, что любил и помнил Арсай.
Сама Банча, счастливо улыбаясь, протянула магу кувшин с теплым молоком:
— Я уж и не чаяла так скоро свидеться, Арсай.
— Кормилица, не говори так. Я никогда не забываю о тебе.