— Так, дядька Лучезар дома? — спросил Олех.
Тетка Малаша развела руками:
— Нет. Он на царской службе, некогда ему на печи сидеть. Подождать придется. Да вы с дороги только, неужто торопитесь? Ярина, собери на стол. Купава, скажи Градко — пусть баню затопит. Далина, приготовь комнаты для гостей! — девицы тут же убежали выполнять поручения матушки.
Олех развернул свертки с подарками, надеясь что тетке Малаше понравятся и отрез шелка, и нитки с жемчугом, и красивые платки что купил в Златограде. Знал бы, что у тетки три дочери — больше бы накупил.
— А долго ли на службе дядька пробудет? — спросил Родай уже сидя за накрытым столом.
Тетка вздохнула:
— Да кто же то знает. В Карынь он отбыл, неспокойно что-то у соседей наших. Как бы к нам не явились, — тетка горестно вздохнула, вспомнив как пришлось ей побывать в плену у псов Таргитая, которые хотели продать её каченеям. Ох и натерпелась она тогда страху, даже говорить от испуга не могла.
Олех и Рогдай переглянулись.
— А ежели неспокойно в округе, что ж у воеводы дом и без воинов остался?
Тетка махнула рукой:
— Да какие воины. Свою дружину Лучезар в Карынь повел. А тех что остались царица Грёза забрала — смотр невест в городе, народа тьма.
В царских палатах царили суматоха и смятение. Мамки и няньки бестолково носились по палатам, выискивая себе срочное занятие, лишь бы не попасться на глаза царице Грёзе. А царица, далеко не в лучшем настроении, придиралась ко всем без разбора, почем зря гоняя слуг и чихвостя сенных девок, что попались так не вовремя ей на глаза.
Царь Есислав при первых признаках плохого настроения царицы тут же скрылся в сторону конюшен, где расторопные слуги уже седлали любимого коня царя. С лучшими дружинниками Есислав собрался проехать по Княжеску, посмотреть много ли девок прибыло на смотрины, ну и переждать гнев царицы. Царь уже устроился в седле, когда на конюшню прибежал запыхавшийся царевич Верослав. Увидев отца в седле, Верослав обиженно фыркнул:
— А меня, батюшка, с собой не берёте, значит? На растерзание матушке оставляете? — Верослав откинул со лба прядь волос цвета спелой пшеницы и хмуро посмотрел на отца. Есислав растерялся немного, но вида не подал:
— Что ты такое говоришь, Верослав! "На растерзание матушке" — это же надо такое выдумать! Я еду по важным государевым делам, а ты здесь оставайся, да пригляди за царицей. Она вся в заботах и делах, от того и не в духе, что помощник ей толковый нужен. Вот и помоги, ведь тебе невесту выбирать будут! — Есислав приосанился, принимая вид заботливого отца и государя.