─ А Вы?
Жаклин печально улыбнулась.
─ Мы были парой. Но главную скрипку играл он. Когда Пьер пропал, я долго его искала. Все сбережения потратила на детективов. Тщетно. Пришлось снять пуанты и надеть фартук.
Я подошла к доброй женщине и крепко обняла её за плечи.
─ Не стоит унывать. Пьер теперь рядом. Я уверена, вы сможете вновь стать парой.
─ Нет, девочка. Поздно. Слишком поздно. А ты? ─ она развернулась в мою сторону. ─ Мне кажется, у тебя прекрасные данные.
Я тяжело вздохнула. За окном уже смеркалось. Вот и закончился очередной день моей новой жизни. Я подошла к зеркалу и встала в первую позицию.
─ Девять лет в балетной школе. Я постоянно спотыкалась на ровном месте. Девочки смеялись надо мной, а я пряталась под лестницей и плакала. Потом год бальных танцев. И вновь фиаско. Партнёр переехал в другой город. Потом хип-хоп, хастл, трайбл, контемп, джаз фанк.
─ А ну, встань сюда!
Я подошла к распахнутому окну и взялась рукой за подоконник.
─ Держи спину, не сутулься. Головку выше и чуть набок. А теперь тяни носочек!
Давно забытые воспоминания вернулись. Я у станка. Мне двенадцать. Приятная боль в мышцах и растягивающихся связках. Завтра итоговый концерт. Я в роли Одетты. Сегодня генеральный прогон. В зале собралась целая комиссия. Но я спокойна. Я лучшая. Именно поэтому и танцую королеву лебедей. Почему же так сжимается сердце?
─ Девочки! Пора! ─ Мануэлла Валерьевна, наш хореограф, хлопает в ладоши.
Мы несёмся к дверям, задевая друг друга пачками.
─ Чтоб ты сдохла!─ противный писклявый голос над ухом. Полька Королёва. Моя дублёрша. Я смотрю в подведённые глаза и вижу неприкрытую ненависть. Но я не обращаю внимания. Мне жаль скверную девчонку. Она неплохо танцует, а я не танцую, я порхаю над сценой. Во всяком случае так говорит Мануэлла Валерьевна.
Мы спускаемся по крутой скользкой лестнице. Толчок в спину. Я падаю, и чувствую нестерпимую боль в ноге. Девочки окружают плотным кольцом. Испуганный педагог опускается передо мной на колени.
─ Настя! Где болит? Как это случилось? Танцевать сможешь?
Сквозь пелену слёз смотрю на взволнованную женщину.
─ Смогу.
Куда там! Я не могу даже подняться.
─ Она такая неуклюжая. Постоянно падает. ─ Полинка опять лезет не в своё дело. ─ Мануэлла Валерьевна! Если что, я готова. ─ Она не может скрыть своей радости.
Хореограф думает минуту.
─ Ладно, Полина, сегодня настал твой звёздный час. А тебе, Настенька, мы «Скорую» вызовем.
Именно тогда я впервые столкнулась с человеческой подлостью и нечеловеческим коварством. Прошло четыре года. Боль давно стихла, порванные связки срослись, но привкус горечи остался. В балет я больше не вернулась, да и о Полине Королёвой ничего не слышала. Я простила её всем сердцем, перевернула лист и пошла дальше, своей дорогой.