─ Не, я в этом не поеду. Он же старпёрский.
─ Что? ─ мама схватилась за грудь. ─ Ты же обещала не выпускать из себя подобные словечки.
Словечки? Это я ещё сдержалась. Могла бы сказать нечто похлеще.
─ Если я буду молчать, мой молодой растущий организм лопнет от избытка эмоций. И всё же…
─ Ты наденешь это, детка. Так надо.
─ Почему?
В голове пронеслась стая тёмных мыслей. Возможно, папочка обанкротился, и мы стали бедными? Что ж, бедность не порок. Я могу найти работу. Буду помогать семье. В кафе у школы как раз требовалась уборщица. При мысли о школе я содрогнулась. Как отреагируют на мою нищету одноклассники? Естественно, девчонки станут воротить от меня носы и шушукаться за спиной. А парни? Те не постесняются отпускать в мой адрес колкие шуточки. Значит, нужно живо переводиться из элитки в обычную альма матер, на окраине, туда, где меня никто не знает. А дом? Что будет с домом? Я с тоской осмотрела любимую детскую, которую отец обещал переделать под спальню. Где мы будем теперь ютиться?
─ Эй, чего замерла? Быстро переодевайся и беги к отцу.
Выпустив на белый свет одинокую слезинку, я скинула модные вещи и облачилась в китайский ширпотреб.
Дом! Милый дом! Папа построил его сразу, как только демобилизовался, а уже потом доделывал и облагораживал. Тогда меня и в проекте не было. Я получилась случайно, когда родители перешагнули сорокалетний рубеж, и стала заблюбленным и избалованным ребёнком. Московскую квартиру мы посещали редко. А тут, в Лошкино, мне отвели целый этаж со спальней, игровой и учебной комнатами. Я любила свой дом и знала каждую царапинку на стене и каждую трещинку на паркете. И что теперь? Пустить с молотка часть моей жизни? Нет, всю мою жизнь! Эх, была бы я чуточку старше, обязательно нашла бы выход.
Пройдя по длинному коридору, остановилась у кабинета, не решаясь войти. Подперев стену, устроилась рядом с огромным рыцарем в средневековых доспехах и осторожно прикоснулась к стальной перчатке. «Как ты думаешь, старина Генри, спросить отца напрямую или сделать вид, что ни о чём не догадываюсь?» Генри молчал. Впрочем, чего я ожидала от железного истукана? Глубоко вздохнув, сделала ровно два шага вперёд. Рука, взлетевшая, чтобы постучать в дверь, замерла в воздухе, когда я услышала, что папа говорит по громкой связи.
─ Ничего не бойся, Наденька. Я рядом. Живи, как живёшь.
Женский голос всхлипывал.
─ Сева! Он угрожает мне. Обещает расправиться, если я не продам акции.
Отец немного помолчал.
─ Не понимаю, причём тут ты? После гибели Васи всё, за исключением дома и крохотной суммы на содержание, перешло вашему сыну. Игнат давно вступил в права наследства.