Искали долго и нашли родник - с кабанье копытце, но и то хорошо.
- Значит, привал? - обрадовался Фима, присел на корточки и принялся устраивать таганок.
- Нет, - сказал Бука. - Сперва - мачта для флага.
Лагерь без флага - не лагерь. Опять бродили, разыскивали подходящую жердину. Воткнули между валунами и укрепили, и она упруго выгнулась, как удочка, на ровном горном ветру.
Солнце уже закатывалось. Становилось сыро и холодно.
- Ужинать и греться, - разрешил Бука.
И тут Эдик вспомнил, - а может, он все время помнил и ждал, пока управимся с другими делами.
- Завтра у Янки день рождения, - сообщил Эдик. И мы поднялись, не успев как следует усесться.
Таскали плоские камни, по два и по три, кто сколько мог захватить, и выкладывали на склоне огромную надпись, чтобы Яна утром заметила ее издалека. "Дарим Яне Пикуй", - выложили мы. И уже при фонарике нацарапали на листке бумаги:
Лучшего дня рожденья не пожелаешь, нет:
На покоренном пике встретить тринадцать лет!
Теперь и вправду настал час греться и ужинать. Но кругом была кромешная тьма, и дров не имелось ни полешка, а здесь их непросто отыскать даже днем.
Сжевали по ломтю хлеба, тихо спели про барбарисовый куст - и улеглись на влажноватое полотнище палатки. Не хотелось возиться со стойками и колышками в темноте.
Ноги гудели, под ложечкой сосало. Грызли сахар и смотрели на звезды.
А звезды над вершиной висели крупные, выпуклые, и ясно различалось, какая дальше, а какая ближе.
Первую ночь за весь поход коротали мы без ужина, костра и без крыши. Но не жалели об этом.
Спрашиваю Эдуарда Озерковского, ныне работника Львовского почтамта:
- Эдик, как тебе кажется, чем больше важны былые походы "Поиска"? Военно-патриотическими изысканиями или тем, что в них вы делались умней и дружней?
Эдуард удивляется:
- Разве можно это разделять? То и другое вместе!
Шли по обочине шоссе, по бесконечно протяженному селу Ждениево. Нас обгоняли автобусы с кумачовыми транспарантами по бортам - спешили, как и мы, в Уклин, на слет.
В Уклин собирались в те дни юные туристы со всей страны. Приезжали делегациями и селились в аккуратных парусиновых домиках лагерного городка.
Они были отличными ребятами, пытливыми краеведами, и немало сделали они полезных дел. Но сейчас, в наглаженных шортах и парадных пилотках, они выглядели чересчур чистенькими, как с картинки.
А мы пожаловали потные, с прокопченными котелками, не залечив царапин и ссадин.
Мы не являлись делегацией. Не запаслись гостевым приглашением. И нас на слет не пустили.
Нас, знатоков Карпат, первопроходцев, открывателей Шукаевского рейда!