— Нет, прости, что-то аппетит пропал, удачного вечера.
Я поплелась к Гальке, которая вовсю развлекалась. Не стала мешать их веселью своей кислой рожей, взяла клатч с нашего столика и на такси поехала в отель.
На следующий день я наводила порядок в клатнче и обнаружила потерю паспорта, обыскала номер, грязное белье, позвонила администраторам, всех поставила на уши, но безрезультатно, паспорт пропал, бесследно. Деньги и карты были на месте, в кражу я слабо верила, ведь кому понадобился мой паспорт. Пол дня я потратила на поиски, отпуск начал казаться мне сплошной ношей. Позвонила Гальке, которая не ночевала в номере, попросила подъехать, у меня ЧП. Галя вместе с Бэссеном приехали на помощь. Вместе мы поехали в ресторан, где были на кануне, администратор обзвонил всех официантов и уборщиц, паспорт просто испарился, передал службе безопасности, те не впустили нас внутрь из соображения безопасности, посмотрели видеозапись вечера и сообщили, что никто не подходил и не брал мой паспорт, ведь странно, что все остальное было на месте. Бэссен посоветовал поехать в посольство РФ и подать заявку, ведь найти паспорт уже казалось нереальным. На прием мы попали сразу, Бэссен поднапряг пару знакомых. Мужчина, которого прервали во время обеденного перерыва не особо радостно заявил, что процедура восстановления займет несколько недель, я начала показательные акции и кричала
— Что за беспредел, какие несколько недель, вы в край потеряли совесть, я буду жаловаться, — но меня вышвырнули из посольства, ремешок моего сандалика оторвался, и остаток пути домой я прыгала на одной ножке.
Но беда не приходит одна, мы зашли в отель и передо мной нарисовался придел моих мечтаний. Армандо посмотрел на мою руку, в которой я держала сандалик, потом бросил взгляд на ногу и улыбнулся уголком губ.
— Искала меня, рыжая?
Опять его эта “рыжая”, как будто дворовую кошку подзывает. Я грустно посмотрела на него, ну вот совсем не вовремя, весь спокойный и с надменным выражением лица, смотреть на него одно удовольствие, но я сейчас совсем неадекват и вряд ли смогу попросить у него прощения, а еще и пойти на перемирие.
— У, меня, есть, имя, — шипела я, — и, ты, его, очень, хорошо, знаешь!
— Ты это хотела мне сказать? — демонстративно поглядывая на часы, сказал он, — мое время, как и терпение не безгранично, М-и-я.
Выговорил мое имя по буквам, из его уст мое имя звучало как нечто сексуально-ласкательное, так и хотелось попросить его повторить еще, а потом еще и еще, так, кажется я поплыла.
— Нет, я хотела поговорить о нашем конфликте, я требую, переговори и готова признать свою ошибку, — я лавировала, как могла, лишь бы не просить у него прошения и помилования