- Спасибо всем, что собрались здесь, дабы отпраздновать помолвку моей дорогой дочери и вашей принцессы, Лилиан, с наследником горячо любимого нами рода Рэльсов, графом Энтони. Пусть они разделят меж собой счастье и любовь длиною в жизнь, - проговорил громко и торжественно король, достигнув центра холла, - а теперь же приступим к празднеству.
Придворные зааплодировали, некоторые из них даже искренне заулыбались, король же со своей семьей двинулся к предназначенному для них столу.
Проходя к своему похожему на трон стулу, он миновал молодого графа и шепнул ему приветственно:
- Грегор.
- Ваше Величество, - сказал тот намеренно тихо, чтобы не огорчать королеву.
Она, в свою очередь, спешно прошла мимо, всеми силами игнорируя графа. Все еще надеялась забыть о его существовании. Восьмилетний Джозеф мягко и добродушно улыбнулся ему, и Грегор не мог ничего сделать, кроме как улыбнуться в ответ. Принц всегда хорошо с ним обходился, хотя не обязан был.
Иногда граф задумывался, какого было бы расти вместе с маленькими сестренкой и братом, с которыми он мог бы играть и которых он защищал бы от всего зла мира. Но мечты такого рода ненадолго задерживались в его голове. Мысли о навсегда упущенном зазря терзали сердце.
Лилиан, как и всегда, не приветствовала Грегора. Как и мать, она недолюбливала бастарда, но в отличие от королевы, не скрывала это. Она показательно поморщилась и закатила глаза, когда проходила мимо.
Грегор, впрочем, давно привык к ее отношению и умело игнорировал любе проявление недружелюбности со стороны принцессы.
Он лишь усмехнулся, качнул головой и пригубил бокал вина.
Бал был еще ужаснее, чем он думал. Чудилось, что отрезать себе руку или ногу будет менее болезненно, чем высидеть здесь до конца.
Он уж начал продумывать пути отступления, как вдруг заметил: девушка с севера, которую он упустил из виду, когда вошел монарх, тоже сидела одна за столом. Пока все смеялись и танцевали, она, как и он, предпочитала оставаться в стороне.
Темный принц уставился на нее и, хотя понимал, что это выходит за все рамки приличия, даже по его меркам, не мог отвести взгляд.
Она так стремилась слиться с мебелью, что действительно могла бы превратиться в неприметный элемент декора, если бы не была такой спорной фигурой.
«Этот цвет ей не подходит» - подумалось Грегору о ее платье. Почему-то ему захотелось найти в ней что-то плохое, лишь бы перебить растущую и укрепляющуюся, но совершенно беспричинную и неуместную симпатию.
Однако... Это не помогло. Наоборот, стало еще более жалко ее.
Знает Святой, граф Фаулз давно никого не жалел и никому не сочувствовал.