– Мой жеребец совсем не изнежен. Он настоящий боевой конь. И он не запаникует!
Всадники, окружавшие нас, рассмеялись. Ничего. Недолго смеяться осталось! Придёт и мой черёд.
К отряду в двадцать человек присоединился Бакстер с сыновьями. Под пледами МакНейлов я заметила кожаные латы.
– Мы будем воевать?
Мой странный дядюшка пожал плечами.
– Надеюсь, что все вопросы удасться решить путём мирных переговоров, но, если не получится…
Он пришпорил огромного жеребца и первым покинул двор замка.
– А что будет, если не получится? ― поёрзав в седле, я повернулась к мужу лицом.
– Тогда будет большая драка.
– С кем?
– С нашими врагами.
– А имя у них есть?
– МакДривы. Довольна? А теперь помолчи.
Я не смогла бы говорить, при всём желании. Шотландцы пустили коней в галоп. Ветер хлестал в лицо, мелкий дождь переходил в колючий снег. Мама считала, что благородным леди полезно гулять в туман. Это сказывалось на коже самым благоприятным образом, но вот от ветра и снега необходимо беречься. Благоразумно спрятав лицо на груди мужа, я пригрелась и заснула.
― Эй, МакГрейв!
Лошадь подо мной резко затормозила, а тело сбоку напряглось.
– МакДрив? Какими судьбами?
Я открыла глаза и увидела небольшой отряд. Пледы в жёлтую и зелёную клетку говорили о том, что люди, возникшие на нашем пути, были настроены воинственно. В центре восседал приземистый мужчина лет пятидесяти. Грива спутанных седых волосы обрамляла морщинистое лицо, испещрённое оспой.
– Какими судьбами? А сам не можешь догадаться? ― он кинул запечатанный свиток. ― Ты оскорбил меня, Кайл, и должен понести наказание.
Мой муж ухмыльнулся.
– Оскорбил? Это ты загнул, Алистер.
– Отнюдь. Свадьба с моей дочерью могла бы послужить поводом для объединения наших кланов.
– И ты бы получил возможность свободно распоряжаться моей собственностью? Скажи, сколько часов я бы прожил после свадьбы?
МакДрив скрипнул зубами.
– Но твой отец! Он дал согласие на этот брак.
Кайл напрягся ещё больше.
– Перед смертью мой отец был не в себе, но и у него хватило мудрости сделать одну очень маленькую, но очень важную оговорку. Я женюсь на Мариэтте, если не найду Мери, если Мери умрёт от чумы или лихорадки, будет убита разбойниками или сожжена на костре святой инквизиции.
Я поёжилась. Пожалуй, покойный свёкор предусмотрел все виды моей смерти, включая обвинение в колдовстве. «Твоей?» ― хихикнуло подсознание. ― «С каких это пор ты ощутила себя дочерью лесника?»
– Если она утонет или утопится в речке, повесится или будет повешена, отравится или будет отравлена. ― Мой муж продолжал цитировать официальный текст документа.