– Угу, чуткий, – хмыкнула Юлька. – Трусит просто, как бы я глупостей не наделала.
– Каких глупостей? Не поняла, – недоумённо пролепетала Алёна.
Юлька пожала плечами.
– Ну не знаю… каких угодно. Мало ли что может прийти мне в голову.
– Ты говоришь загадками… Почему тебе должны приходить в голову глупости? И почему он должен этого бояться?
– Потому что я сказала ему, что люблю его, а он меня отшил, – бодро выпалила Юлька. И ведь не хотела же говорить, но вот вырвалось…
Алёна с минуту молчала, глядя на неё ошарашенно, аж рот приоткрыла.
– Ты… вот так прямо и сказала? Я вас люблю? Как? Когда?
– Так прямо и сказала. Ну, когда мы Хэллоуин праздновали.
– О-о, – выдохнула подруга. – С ума сойти! Я бы так не смогла.
– Лучше бы я тоже так не смогла.
– А он? Что он ответил?
– Ну, дословно я уже не помню. Втирал там что-то про субординацию, про то, что так нельзя и всё такое. Прямо, знаешь, этакий Евгений Онегин… Глупости – это его, кстати, слово. Он мне так сказал: «Выкиньте, госпожа Аксёнова, эти глупости из головы». Такие дела.
Алёна молчала, глядя во все глаза на Юльку. Потом тихо спросила:
– Плохо тебе сейчас?
– Если честно, то да. Очень. – Юлька опустила взгляд в тарелку, лениво ковырнулась вилкой, подцепила кусочек, повертела, отложила. Аппетит пропал. Затем вскинула голову: – Ну ничего. Как-нибудь переживу.
– Так ты в институт из-за этого не ходишь?
Юлька кивнула.
– Так отчислят же. Ты же не ему – себе хуже делаешь.
– Ой, давай только без вот этого всего, – раздражённо отмахнулась Юлька, но тут же спокойно продолжила: – Я вообще академ хочу оформить. По семейным обстоятельствам.
– Год потеряешь…
– Ну не пять же лет. На работу пока устроюсь, а, может, вообще на заочку переведусь. Правда, мать меня за это разорвёт. Если узнает.
После встречи с Алёной внезапно стало легче, немного, но всё же. Точнее, не легче, нет. Внутри по-прежнему всё болело, и сердце сжималось от одного его имени, но мир, который, казалось, перестал существовать для неё, рассыпался прахом, сейчас будто воскрес. Она вновь ощутила цвета, звуки, запахи, вкус еды. Мысли в голове появились какие-никакие. Да и вообще она вдруг ощутила себя живым человеком, пусть даже глубоко несчастным, но живым. Тогда как все последние дни казалось, что в душе у неё – мёртвое пепелище.
На самом деле, насчёт того, чтобы взять академический отпуск, Юлька до разговора с Алёной даже не думала. Впрочем, она вообще ни о чём не думала, увязнув в своей хандре, как в болоте. А уж об учёбе – в последнюю очередь. Теперь же этот вариант показался очень даже удачным. Может, даже единственным выходом. Плохо только, что место в общежитии у неё, скорее всего, отнимут.