Ни слова не говоря Цыбульскому, мы с Рысаковым сели против него на другой стороне нар. Роясь в полевой сумке, Рысаков прощупывал глазами и Цыбульского, и Ирину. Смутившись под этим пристальным взглядом, Ирина сделала вид, что увлечена работой и стала выворачивать брюки Цыбульского. На колени из брюк выпала небольшая бумажка. Девушка посмотрела на Рысакова, потом на бумажку, взяла ее и, разворачивая, сказала:
— А у тебя из штанов любовные записки падают.
— Какие там записки? — спокойно отозвался Цыбульский.
— А вот! — Ирина замахала бумажкой перед носом своего дружка.
Он откинул с головы платок, взглянул на бумажку и стремительно приподнялся, протягивая руку, чтобы ее схватить.
— А вот не отдам! — игриво вскричала девушка.
— Что за глупые шутки! Дай сюда!
— Ну, нет, я сперва прочитаю, — покачиваясь взад и вперед, ответила Ирина; видимо, своей непринужденностью она хотела рассеять наше внимание.
— Дай сюда, я тебе говорю! — закричал Цыбульский и схватил Ирину за руку.
Она стала вырываться. Цыбульский побагровел. По его лицу мы видели, что он чрезвычайно обеспокоен и рассержен тем, что она затеяла эту игру.
Рысаков подскочил к Ирине и вырвал из ее руки бумажку, Цыбульский тотчас отпустил девушку, схватил свои брюки, сунул их под голову и снова лег. Успокаиваясь, он пробормотал:
— Нашла время для ревности, идиотка!
Рысаков развернул бумажку, и я одновременно с ним прочитал ее содержание. Это действительно была любовная записка к Цыбульскому. Мелким почерком, карандашом, были начертаны слова любви. Рысаков хотел было сложить записку, когда я обратил внимание на имена, которые в ней приводились в конце. Эти имена не оставляли сомнений, что Цыбульский шпион. Вот, приблизительно, как выглядел конец записки:
«Ты ведь знаешь, какая здесь дороговизна, а теперь мы обеспечены надолго… Продукты доставлены, хотя это было очень трудно, сам знаешь, время какое… И Захаров теперь здесь, и Пименов и Аркадий… Узнай, чем могут помочь друзья из Навли…»
Захаров, и Пименов, и Аркадий были наши связные, недавно захваченные немцами!
Рысаков, ни слова не говоря, схватил Цыбульского за ноги и стащил с нар. Шпион слетел на пол, защищая голову от ударов.
— Кто писал? — ревел Рысаков.
Глядя своим единственным здоровым глазом на Рысакова и прикрывая руками голову, Цыбульский молчал. Боясь, что мы опоздаем с допросом, если я сейчас не вырву Цыбульского из рук Рысакова, я положил руку на плечо командира.
— Подожди, Василий Андреевич, в этом нужно разобраться, — и я отстранил Рысакова.
Ирина стояла в стороне, не двигаясь, и с ужасом смотрела на Цыбульского. Все, кто был в эту минуту в землянке, окружили нас плотным кольцом.