«О Господи!» — думаю я со вздохом. Сегодняшние мужчины полностью безнадежны. Полностью.
Скай продолжает болтать об удивительных романтических жестах Спенсера (он опускает сиденье унитаза! Иногда!) и я отключаюсь от ее болтовни, пока мы поднимаемся на собрание персонала. Мой босс Морган уже стоит во главе стола в конференц-зале. Мы все опаздываем на несколько минут, собрание еще даже не началось, но по выражению ее лица ясно, что она уже пять минут как могла бы начать.
— Наконец-то мы все собрались, — говорит она, бросая на нас многозначительный взгляд. — Итак, давайте начнем.
Я сажусь в кресло и слишком поздно понимаю, что Скай так и не принесла мне чашку кофе. Мне придется провести все совещание, мучаясь от похмелья, сохраняя холодное выражение лица. И холод — это правильное слово, наша верховная жрица и повелитель Морган, может запросто посрамить всех роковых женщин-ледяных Королев. С ее блестящими темными волосами, стальным взглядом и бровями, подведенными карандашом с выражением вечного неодобрения, она поддерживает наш отдел в рабочем состоянии, как самый отточенный немецкий автомобиль, выпуска 1940-х годов.
— Бернард? — резко произносит она. — Новости?
Мы прорабатываем предстоящий календарь, затрагивая все текущие выставки. «Метрополитен» гордится своей эклектикой, и у нас есть все — от румынского народного искусства до истории протестной фотографии «Блэк Прайд». К тому времени, как она подходит к моему голливудскому шоу, я уже наполовину сплю, но, когда слышу свое имя, вырываюсь из своих похмельных грез и выпрямляюсь.
— Лиззи собирается дебютировать в качестве ведущего куратора выставки этим летом, которая, как бы это сказать, немного отходит от направления нашего музея, — говорит Морган со снисходительной ухмылкой.
Я с трудом сглатываю. Я всегда настаивала на том, чтобы музей курировал выставку о «Золотом веке Голливуда», и, хотя Морган наконец согласилась, этот факт является для меня воплощением мечты, я все же болезненно осознаю, что кураторство выставки — это моя самая большая ответственность на сегодняшний день. Я впервые должна буду в одиночку сесть в кресло пилота, я не могу потерпеть неудачу, если хочу когда-нибудь продвинуться вверх по пищевой цепочке в музее.
— Я не могу дождаться, чтобы услышать, что она планирует, — ледяным тоном продолжает Морган, — но давайте сначала поздравим ее с этой вехой, которую она, надеюсь, не испортит.
Все хихикают так, что я сразу начинаю нервничать. Я встаю и улыбаюсь под вежливые аплодисменты, представляя себе сверху лазеры, прожигающие брючный костюм Морган.