Свидетельств о творчестве Ливия Андроника довольно много, но они очень кратки и отрывочны. Основные свидетельства у Цицерона ("Брут", 71) и у Тита Ливия (XXVII, 37). Оба эти автора невысокого мнения о Ливии Андронике.
Основное издание фрагментов: Livii Andronici fragmenta, coll. H. Düntzer (Берлин, 1835). Фрагменты драматических произведений изданы Лукианом Миллером Livi et Naevi fabularum fragmenta (Берлин, 1885) и Риббеком — Scaenicae Romanorum poesis fragmenta (третье издание — Лейпциг, 1897-1898). Обширное исследование о Ливии Андронике — H. de la Ville de Mirmont в книге Études sur l'ancienne poésie latine (Париж, 1903).
Наследие, дошедшее от Ливия Андроника, настолько ничтожно, что не будь у нас свидетельств позднейших римских авторов о его литературной деятельности, мы не могли бы иметь о ней почти никакого представления. От его перевода "Одиссеи" дошло всего каких-нибудь сорок отрывков, причем подавляющая часть их не более одной строчки, а иные и того меньше. Два самых больших отрывка состоят каждый из трех строк, соответствующих-один стихам 138-139 книги VIII греческого подлинника, другой — стиху 17 и следующим стихам книги XII. Не богаче наследство и от драматических произведений Ливия Андроника: четыре десятка разрозненных и неполных строк из трагедий на сюжеты из греческой мифологии и полдюжины стихов из комедий. От гимна, сочиненного Андроником по заказу римского сената в 207 г. до н. э., не сохранилось ни одного стиха, так что мы принуждены судить об этом гимне только по свидетельству Тита Ливия (XXVII, 37), мнение которого не менее пренебрежительно, чем отзыв Цицерона о драмах Ливия Андроника. А они, по мнению этого знатока и поклонника древней римской литературы, таковы, что их "не стоит перечитывать" [39] ("Брут", § 71).
Тем не менее даже по скудным отрывкам перевода "Одиссеи", который Цицерон называет "какой-то Дедаловой работой" ("Брут", § 71), т. е. грубым и архаичным произведением, — даже по этим ничтожным отрывкам можно видеть, как велика была заслуга перед римской литературой этого пионера в области художественного перевода. Перевод Андроника, видимо, был и достаточно точен и вместе с тем достаточно свободен. По отрывкам, хотя и дошедшим до нас часто в искалеченном состоянии, можно судить о степени проникновения в сознание римлян греческих мифологических образов, которые были известны латинам задолго до завоевания ими Южной Италии (Великой Греции) и приобщения к эллинистической культуре. Мы знаем об этом по отдельным собственным именам, вроде Pollux (Поллукс) при греческом Πολυδεύκης (Полидевк) ; но не будь у нас остатков "Одиссеи" Ливия Андроника, мы не могли бы сколько-нибудь полно судить, является ли то или другое мифологическое греческое имя в латинском языке случайным заимствованием или же с ним связывался определенный круг мифологических представлений. Римляне времен Андроника не только уже восприняли многое из греческой мифологии, но даже отождествили некоторые свои национальные божества с божествами греков. Гомеровский Гермес превратился у Ливия Андроника в латинского Меркурия, Муза — в Камену