К счастью, в нашем распоряжении находится такой замечательный древний источник, как поэма «Перистефанон» (греч. «О венцах») христианского поэта родом с Пиринейского полуострова Аврелия Клемента Пруденция (348–410), построенная на письменных и устных свидетельствах очевидцев. Структурно текст поэмы включает 14 гимнов в честь святых мучеников, в том числе испанских. Речь идет о подвигах 18 сарагосских мучеников, а также исповедников свв. Энкратии, Гая и Клемента (Perist. IV), св. Викентия (Perist.V), свв. Эметерия и Хелидония из Калагурры (Perist.I), неназванных Калагуррийских мучеников (Perist.VIII), св. девы Евлалии Меридской (Perist.III). В гимнах упоминаются также мученики свв. Феликс из Герунды (Perist.IV), Кукуфат из Барцинона (Perist.IV), Ацискл и Зоил из Кордубы (Perist.IV), Юст (Иуст) и Пастор (Perist.IV). Эти тексты публикуются в данном издании.
Древними источниками являются также деяния церковных соборов. Проведение таких соборов на Западе (главным образом в римской Африке) датируется III в., а их предыстория относится к еще более раннему времени. Во всяком случае, каноны (постановления) первых испанских соборов в составе «Испанского канонического свода» сохранились начиная с IV в.[63] Формально являвшиеся провинциальными, эти соборы (особенно соборы в Эльвире и I Толедский) на деле происходили в присутствии представителей самых разных провинций и де-факто носили общеиспанский характер. В нашем распоряжении имеются постановления I Сарагосского (380 г.) и I Толедского соборов (397/400 г.),[64] a также заслуживающие отдельного разговора каноны собора в Эльвире (Иллиберис, совр. Гранада), датируемые периодом от 300/302 до 330 гг.[65]. Разумеется, этот перечень далеко не полон. Однако и дошедшие до нас лишь в малой своей части постановления испанских соборов IV в. содержат важнейшую информацию об истории испанской Церкви послеконстантиновского времени. Показательны уже сами нормы оформления соборных постановлений (acta, gesta), исполненные в четком соответствии с римскими прототипами – постановлениями муниципальных советов (курий), что прослеживается, даже несмотря на тот факт, что в процессе копирования формальные элементы памятников претерпели определенные искажения. Наблюдается ярко выраженная преемственность римско-правовой традиции в церковной среде: Церковь говорила с обществом на понятном ему языке. Используя для описания значимых для нее правовых реалий язык римского права, она не только использовала, но и обогащала, и дополняла его, вкладывая в старую форму новое содержание.