На следующее утро, я пошел снова начал бегать, по тому же маршруту, с той же болью в спине. Рано или поздно должно стать лучше. Дэйзи пробежала со мной первый круг, но затем я впустил её в дом и продолжил сам. Похоже собака была умнее меня.
В этот день водитель был другой, женщина. Кэти спросила куда он подевался и та ответила, что его перевели на другой маршрут, про меня ни слова, так что я упал на своё привычное место.
Один из девятиклассников, дружок Тьюкси, злобно смотрел на меня, но я лишь смотрел ему в глаза, пока тот продолжал идти вперед по коридор. Когда парень прошел мимо меня, я повернулся и увидел как он садится и смотрит мне в глаза, будто тихо умоляя что-то делать. Но я лишь смотрел, и спустя секунд десять - он отвернулся.
Рэй протянул руку через коридор и ударил меня по руке. Я наклонился к нему.
— Ты что, хочешь еще что-то затеять? — прошептал он.
Пытаюсь прекратить.
— Я мирный парень, верь мне.
— Да? Ну, напомни об этом, когда я буду чувствовать твою мирность своей челюстью! Не нужно мне такого мира!
— Я люблю людей, а не дерусь с ними, — запротестовал я.
— Ты - тот еще засранец.
Занятия вошли в прежнее для меня русло. Алгебра никуда не годилась. Я подошел к Миссис Бэккли после уроков и спросил:
— Миссис Бэккли, когда я могу поговорить с вами по поводу занятий?
— Ты о чем, Карл?
— Я могу взять тест на повышение уровня класса?
Она с интересом смотрела на меня.
— Не уверена, что правильно тебя поняла.
— Нет ли такого теста, при сдаче которого я смогу пропустить курс по Алгебре 1?
Её глаза выпятились.
— Ты хочешь бросить алгебру?
— Нет, я хочу пройти программу за два года в этом году. Могу ли я?
Она уставилась на меня. В класс заходили ученики, но мы не обращали на них никакого внимания.
— Что ты задумал?
Я пожал плечами.
— Не уверен, что так можно, но если я закончу этот курс алгебры к рождеству и затем перейду к концу лета закончу алгебру 1. Они учатся по другим книгам? Это реально?
— Нет, книга та же. Мы делаем половину за этот год и вторую за следующий. Зачем тебе это, чем ты собираешься заниматсья в следующем году?
— Геометрией.
— У нас даже её здесь нет!
— Нет, но в Старшей школе Тоусона я как-нибудь смогу на неё попасть!
Она в неверии закачала головой.
— Иди на занятия, я расспрошу об этом. Я не знаю, разрешат ли тебе это сделать.
Я ухмыльнулся.
— Сделайте нам обоим услугу. Не упоминайте моё имя. Вряд ли Мистер Баттерфилд будет счастлив его слышать.
Она посмеялась.
— Это да. А теперь иди отсюда, а я кое с кем поговорю!
Я ничего не сказал предкам той ночью. Мои родители были бы расстроены, потому как мои действия явно противоречили их планам на мое будущее, даже не смотря на то, что я сам продвигал их вперед. Мама особенно любила все контролировать. С отцом было проще, но не намного. Я всегда избегал серьезных разговоров о школе и оценках, потому как это уж очень больная тема, больная потому, как в таких разговорах обязательно вовлекается дубовая дощечка.. Я боялся ночей, когда проводились родительские собрания и мои шли на встречу с учителями. Учитывая, что я никогда "не реализовывал свой потенциал", то процесс моего "наказания" наступал как только они возвращались домой. Так что лучше просить прощения, чем разрешения. Если школа разрешит мне сделать сделать это, тогда и родители узнают об этом. Если бы школа отказалась, мне бы пришлось попросить родителей как-то надавить на них, но тогда имеется вероятность и самому получить. Нет, лучше уж подождать разговора с миссис Бакалеей на следующей неделе.