Лида Симонова предлагала Леве фиктивный брак, чтобы без лишних формальностей выехать из страны, а Костя Ерофеев просил рекомендовать себя в качестве гениального творца — вдруг контракт перепадет.
Рассчитав примерно темп дальнейшего расследования, я решила, что настало мое время. Обзвонила человек двадцать и выяснила подозрительную подробность. Лева постепенно рвал связи с нашими общими знакомыми. Кто-то не общался с ним два месяца, кто-то три. Последний номер я набрала с отчаяния и услышала:
— Мишелиха на проводе.
— Ленка, ты? — усомнилась я, потому что дама эта, по моим сведениям, пребывала в Ганновере.
— Угу, не верьте клеветникам, я хорошая.
Точно, Мишелиха, то бишь красивая Елена Павловна Мишель, бывшая манекенщица, главбух, глава маленькой фирмы и еще бог знает кто.
— Полинка, немедленно приезжай, — потребовала Ленка. — Иначе я выжру всю водку.
— Все равно выжрешь, пока добираюсь, — сказала я. — Можешь приканчивать остатки, привезу новую порцию.
— Будет сделано, — подчинилась бедовая Мишелиха. — Но ты уж побольше вези.
Теперь жуткая истина. Когда Елене Мишель хочется принять, она идет в баню под окнами. Там буфетчицы оповещены, что она чистит собаку смесью водки и уксуса. Шикарная Ленка, не таясь, выносит семьдесят пять граммов «Пшеничной» в баночке из-под кофе «Якобc» и называет дальнейшее: «Выжру всю водку». Словом, я купила шампанского и отправилась к ней.
После заграничного житья мадам начала сдавать. Во всяком случае, пригубив мой принос, она раскисла до невообразимости.
— Полинка, ты знакома с Алексом? — спросила Лена.
— Нет, — отозвалась я.
— Совсем-совсем?
— Совсем.
— А он сыграл в ящик.
— И он тоже?
— Кто еще?
— Лева Зингер.
Вой Ленки был сравним разве что с мартовскими рыданиями котов. Лет в десять я искала выброшенного в палисадник несчастного младенца, пока какая-то тетка не окатила меня из окна водой и матом. Призванные уже моими воплями на подмогу родители объяснили, что я слышала не грудничковыq плач, а свадебные кошачьи хоры. Я еще много лет им не верила.
Мишелиха пинала стоявший на полу компьютер и, захлебываясь слезами, орала:
— Вот он, вот он!
— Ты сунула в компьютер урну с прахом Алекса? — изумилась я.
— Дура, это подарок Алекса. Леве, Алекс подарил.
— Стоять, сидеть, лежать… На собачниц такие команды действуют безотказно. Мишелиха перестала голосить, угомонилась и попросила:
— Подналяг на шкаф справа, Поль.
— Опять? — застонала я. — Ты еще делаешь это?
— А что прикажешь мне сейчас делать?! — взвилась Ленка.
Я пофантазировала с минуту — все не то. Прижалась плечом к шкафу и, обреченно вздохнув, доложила: