— Она едва сама на тот свет не отправилась вслед за Зингером. Сына недавно похоронила. Для нее предательское поведение и смерть Левы были сильнейшим ударом. Любила она его, выделяла, будто и не начальница.
Костя Ерофеев от зависти белел.
— Да еще и мужа потеряла, — осторожно ввернула я.
— Это давным-давно случилось, развод имею в виду, — с беззаботным видом выдала Лида.
Было очевидно, что о гибели химика она представления не имела. А Евгения Альбертовна? Симонову же понесло:
— Ой, а как у нее сын загнулся, жуть, — чуть ли не запричитала она.
Коля Некорнюк страдал пороком сердца. Готовился к операции, оставалось несколько месяцев. На женщин ему и смотреть пристально запрещали. Но он влюбился.
— Безумно, безумно втрескался в какую-то вертихвостку, — даже слегка захрипела взволнованная Лида.
Первая ночь любви превратилась в последний рассвет. Коля скончался в постели любовницы.
— Можете вообразить? И романтично, и страшно. Она просыпается, а он остыл. Альбертовна набросилась на нее, орала: «Шлюха!» За волосы таскала, но ведь сына не вернешь, девочка сама могла с перепугу окочуриться, ей всего восемнадцать. Шефиня отошла, опять к ней: «Не беременна ли ты? Роди, умоляю. У меня рядом никого». Так нет же, пронесло девку. Я недавно со «спиралью» подзалетела, а этой хоть бы хны. Наверное, Коля ничего не смог. Как полагаете?
Я пожала плечами. Разговор иссяк, и мы с Лидой простились. Догадаться бы тогда, как мне пригодятся сведения о младшем Некорнюке. Но я явилась домой к Измайлову раздраженной и измотанной. На кухне Сергей Балков чем-то кормил полковника и Юрьева. Судя по насмешливым физиономиям ментовской троицы, конца моим испытаниям не предвиделось.
— Ты и впредь будешь премировать каждого, кто согласится отведать твоей стряпни? — спросил Вик. — Тогда уж рублей по пять запекай в котлеты. За десять копеек такое есть никто не отважится.
Они насладились женской ошалелостью, прежде чем объяснились. В пожаренных мной утром магазинных котлетах каким-то образом оказались мелкие монеты. Но поприкалываться не удалось. Я набросилась на еду и смолотила все до крохи.
— Поля, — возопил потрясенный Измайлов, — ты даже не жевала! А если проглотила деньги?
— Мой знакомый проглотил золотой мост. Прибежал к стоматологу, тот посоветовал купить, прошу прощения, горшок и ждать дней пять. На четвертый пациент с гордостью принес отмытую находку. Мост снова посадили на цемент. До сих пор им жует.
— Боже, — простонал Вик.
— Мы еще ужинаем, — напомнил чопорный Борис.
Только простецкий Балков посмеялся.
— Если вы такие благовоспитанные, — сказала я, — могли бы не заметить медной начинки.