Прошлой ночью она смотрела на него сквозь решетку, голубые глаза было плохо видно во тьме.
— Ты уходишь, когда стражи не смотрят?
Он погладил ее щеку, протянув руку через решетку.
— Тогда я пах бы лучше.
Она, морща нос, повернула голову и поцеловала его пальцы.
— Они должны понять, что не могут держать тебя в плену. Арик знает это.
Он пожал плечами.
— Я согласился на плен до возвращения короля. Я тут сижу.
— Пока Налвика идет к Татлису, Бесера горит, и больше крикунов пересекают границу.
— Да. Но Бесера и Урсинум дадут отпор, и бок охотится на крикунов, — он поцеловал ее пальцы, притянув ее ладонь через решетку. — Мы должны потерпеть.
Она погладила его губы.
— Терпение — не моя сильная сторона, ты знаешь это.
Но этим утром она не пришла к Гетену. Он надеялся, что это означает, что Арик-бок вернулся. Он взглянул на скорпиона на своем плече, она грелась там, малыши цеплялись за ее спину.
— Утреннее солнце приятное, да? — спросил он. Она пошевелила хвостом, будто соглашалась. Гетен закрыл глаза, питал в себя энергию солнца, как скорпион и ее дети.
Шаги донеслись из каменных коридоров, стали громче, приближаясь. Не шаги Галины, это были солдаты, он знал по тяжелым шагам и шарканью. Они добрались до железной двери. Ключ загремел в замке. Замок звякнул. Дверь открылась.
— Арик-бок увидится с вами.
Гетен опустил голову и открыл глаза. Он поднял скорпиона с плеча и поднес к отверстию с солнцем.
— Поищи сверху камень и спрячься, пока летучие мыши не проснулись, — сказал он ей. Она поспешила к свободе и яркому солнцу. Он вышел из камеры и выпрямился со стоном, разминая мышцы. — Я хочу помыться и переодеться перед встречей с боком.
Один из стражей толкнул его.
— Ты останешься грязным, магом, — товарищ мужчины рассмеялся и направил меч к лицу Гетена.
Терпение Гетена было единственной причиной, по которой мужчина остался с глазами, но тени обвили их шеи, запястья и лодыжки, и острые тени вдруг зависли кинжалами перед их лицами, показывая, что его терпение было на пределе.
— Не убивай хозяев, — сказала амма Зана с лестницы в конце коридора.
Гетен напрягся, тряхнул пальцами, убирая тени.
— Кто-то должен научить их манерам.
— Точно, — она пошла вверх по лестнице. — Купальня и одежда ждут. Твоя жена не одобряет твое нынешнее состояние, — ее нос сморщился, она добавила. — Как и я.
Он остался один в комнате Галины, чтобы помыться. Она, видимо, была с королем, и он быстро смыл с себя грязь, надел красные штаны и тунику, лежащие на кровати, и он застегивал пояс, когда в дверь постучали.
— Войдите, — сказал он.