Но, если он последовал бы за тем жутким желанием до конца, он поглотил бы Галину, уничтожил бы ее душу, как хотел сделать Валдрам, к чему толкал его Шемел.
— Галина, — он напрягся, стиснул зубы и зарычал, подавляя желание некромантии. — Я не могу. Не буду, — он яростно целовал ее, до синяков, и она скулила.
Она охнула, когда он отодвинулся.
— Ты не можешь навредить мне, — сказала она, обвила его руками, прижала его бедра к себе длинными ногами. — Я доверяю тебе. Я знаю тебя. Ты — не Валдрам. Ты — не Шемел. Верь в мою силу.
Он с закрытыми глазами и напряженными мышцами глубоко вдохнул и отодвинулся от края безумия. Он подавил ощущение и сковал его. Она не двигалась под ним, затаила дыхание, хотела увидеть, что он сделает. Он открыл глаза и нежно поцеловал ее. Он отодвинулся от нее, но прижался лбом к ее лбу, он уже не мог завершить то, что она начала.
— Нет, леди Риш, я не покажу тебе это. Не могу. Я сомневаюсь не в твоей силе, — он смотрел в ее голубые глаза, — а в своей.
— Гетен…
Он заглушил ее поцелуем.
— Если любишь меня, Галина, ты доверишься мне в этом. Есть некоторые аспекты моей темной магии, которые я не хочу тебе показывать.
Она разглядывала его лицо, а потом кивнула и уткнулась лицом в его грудь.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Знаю.
— Ты говорил, что мне нужно решить, кто я, — она подняла голову и поймала его взгляд. — Тебе тоже.
Гетен вздохнул и погладил ее волосы, засохшие с солью.
— Знаю, — повторил он.
ТРИНАДЦАТЬ
Галина разглядывала профиль Гетена, темная линия в сумраке шалаша.
— Ты знаешь, какое твое качество я считаю лучшим?
Он приподнял бровь, поднял ладонь и создал янтарный огонек из воздуха и желания.
Она покачала головой.
— Нет.
Он потушил огонек и указал на свой пах.
Галина рассмеялась.
— Нет, это среди твоих лучших черт.
— Что тогда?
— Ты умело закрываешься, — она прильнула к нему. — Ты слушаешь. Даешь мне буйствовать. И ты не осуждаешь, не пытаешься исправить меня, — она вздохнула. — Я хочу, чтобы другие научились такому. Это редкое качество.
— Не вижу, что нужно что-то исправлять.
— Об этом я и говорю, — она провела пальцем по его профилю ото лба к подбородку. — Ты даешь мне быть такой, — она сделала паузу. — И хорошо то, что ты — красивый.
— Да?
— О, да, — она потянула его за бороду. — Но не к месту скромный.
Гетен щёлкнул зубами в сторону ее пальцев. Она рассмеялась и стала садиться, но он напрягся и остановил ее. Он склонил голову, слушая. Она тоже так сделала, но не слышала ничего. Но способность Гетена ощущать то, что она не могла, нельзя было недооценивать. Она ждала, затаив дыхание, напрягшись.