Кенбиш рассмеялась.
— Вряд ли он вспомнит этот вечер, леди Риш.
— И он не будет знать, почему должен злиться на тебя, — добавил Гетен. Он встал. Галина тоже встала, и он поймал ее за локоть, когда она покачнулась. — Ты тоже пострадала, жена.
— Тощно, — ответила Галина. — И мне нужно пописать.
Все мужчины весело указали на местную версию туалета. Это была маленькая палатка с отдельными зонами. Место над ведром было удобнее, чем пьяным сидеть над дырой. Галина оценила свежую воду, в которой помыла руки.
Гетен поймал ее и направил к их палатке. Внутри он снял с нее сапоги и ослабил пояс, пока Галина пыталась снять с него одежду.
— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросил он, изумленно глядя на ее старания.
— Соблазняю тебя? — ответила она, хотя не была уверена, что было так. Разум был мутным.
Гетен рассмеялся.
— Ты слишком пьяна, чтобы сделать это. Сон выиграет, как только ты ляжешь на ту кровать.
Она посмотрела на кровать в форме шкуры, не могла спорить, как и не помнила, из-за чего хотела спорить.
— Ты со мной? — спросила она, он устроил ее на кровати и укрыл ее одеялами.
— Я окружу чарами палатку, а потом поговорю с Кенбиш.
— О щем? — она вяло поймала его рукав. — О магии?
Он поцеловал ее пальцы, замер на том, где было черное зачарованное кольцо.
— Да, Красный клинок, о магии.
Галина вздохнула и уютнее устроилась на кровати.
— Мне с тобой? — пробормотала она.
— Нет, — он поцеловал ее и направил Дуэша к камину палатки, чтобы он сторожил ее. Гетен прошептал заклинания, чтобы защитить палатку. Галина едва заметила, что ткань на входе зашуршала, он и Гвин ушли.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Хоно Хот звенел песней и смехом. Хоть солнце давно село, люди еще ходили по деревне, смотрели на него, пока Гетен искал Кенбиш и ее сыновей. У него было много вопросов.
Гвин шагала рядом с ним, ее янтарные глаза сияли на белой голове. Она успокаивала его. Галина будет тут в безопасности, тут уважали волков, и волки защищали ее.
Это спокойствие было сложными для Гетена. Желания вернулись от растущей слабости его магии. Без отдыха и с множеством требований его магии, аппетит к душам рос в нем. Смех звучал громче. Голоса были назойливее. Души притягивали, мучили его, и Гетен подавлял эти желания, не хотел получать врагов, когда они с Галиной искали дружбу и доверие тут. Помогло немного силы волков, но он не мог взять много, не подвергая их жизни опасности.
Он вошел в главное здание из грубо обтесанных бревен, круглую крышу поддерживали столбы. Головы волков, вырезанные на вершинах столбов, смотрели на смех и пение. Мужчины и женщины смотрели на него и Гвин с любопытством в темных глазах. Некоторые подняли чашки в его честь, другие кивали, когда он ловил их взгляды. Он кивнул, разглядывая толпу.