Гетен пожал руки.
— Мы не забудем о вашем гостеприимстве, — сказал он Кенбиш.
— Безопасного пути, — ответила старушка. — И путь боги найдут мудрость в вашей силе.
Ремиг побежал от деревни на дорогу в Ясан Хот. Дуэш и Гвин мчались впереди.
— Я просто надеюсь, что это приведет к союзу, — пробормотала Галина под нос, прижимаясь к спине мужа, глядя на далекие снежные горы.
— Ты думаешь об Арике-боке.
— Его недоверие все еще душит меня.
Презрение Гетена было заметным в голове.
— Он не доверился нам, от этого ты чуть не погибла, — он сжал ее ладонь на своем поясе, его гнев был очевиднее презрения. — Я никогда не прощу его за это.
Галина вздохнула.
— Мне не нравится, что он заставил тебя ненавидеть его, что те моряки умерли на борту «Банрионы», что Бесера страдает, Урсинум — уязвим, и я ненавижу больше всего то, что дети все еще умирают.
— Все это из-за болезни, которую распространяет Валдрам, — он хмуро смотрел на горы. — И ее создал Шемел и желания богов.
Галина опустила лоб на его спину.
— Как мы можем победить в войне, которую хотят боги? — вариантов было все меньше.
Гетен смотрел на горы. Его отчаяние отражалось в глазах.
— Не знаю, — сказал он. Он вдохнул, сжал ее ладонь и нашел немного силы внутри. — Я пока не знаю. Но мы найдем способ, Галина. Обещаю.
Она сжала его крепче, брала силы из его уверенности.
— Тогда в Ясан Хот, маг.
— Хорошо, воительница.
Он направил Ремига галопом. Конь радостно помчался. Волки бежали рядом с ним. Галина улыбнулась, радуясь ветру в волосах и любимому мужчине в руках.
ШЕСТНАДЦАТЬ
— Хотя бы гной перестал выходить, — Гетен очистил края шрама на щеке Галины. Рана открылась, гнила после ветра, соли и множества дней без мазей.
— Хорошо, — пробормотала она. — Я устала ощущать себя ужасно.
На восьмой день пути у нее поднялась температура, а к вечеру десятого Гетен настоял остановиться на целый день, и он открыл и прочистил рану.
— Тебе нужен отдых.
— Для этого есть смерть, а эта царапина меня не убьет, — рявкнула она.
— Убьет, если игнорировать ее, — прорычал он и добавил в ее медовуху сонное зелье.
— Я выживала и после худшего, и ты знаешь это.
— Ты выживала, потому что слушалась целителя, — он скрестил руки на груди, сжал кулаки, чтобы скрыть дрожь. Его сила была тонкой, как лед в начале зимы, и он ощущал себя раздраженно.
Она выпила медовуху и наблюдала за ним. Сукровица текла из центра раны. Края закрылись розовой тканью, но центр не заживал. Гетен впился силой, чтобы подавить заражение и убрать яд крикуна, оставляя чары вокруг них и поддерживая связь с чарами в Раните. Он не мог рисковать, забирая силу из ее магии крови. И он не брал силу у лошади и волков, решил оставить зверей сильными и настороже. Вместо этого он взял силу из растений вокруг них, но они были колючими источниками, держали силу при себе крепко, как корни впивались в землю, не хотели и не могли дать ему много в такой жестокой среде обитания.