- Нет! Я у тебя оставаться на ночь не хочу. Отцу сейчас трудно. С работы скоро приедет, а дома пусто. Пойду я пожалуй, мамочка! - она подхватив учебник вихрем мчится в сторону выхода.
Я успеваю ее перехватить. Обнимаю и глажу по черным кудрям отросших волос.
- Доченька, тебе нервничать нельзя!
Юля вырывается из моих объятий и смотрит на меня просительным взглядом. Черные глаза блестят от стоящих в них слез. Сейчас взмахнет ресницами и они польются прозрачными ручьями.
Мне этого не хочется. У меня всегда душа переворачивается когда у дочери возникает вот такое настроение.
- Юль, ты только не плачь! - беспомощно бормочу я. - Ну хочешь, пусть сегодня папа сюда придет и мы с ним поговорим. Может до чего и договоримся...
Дочка передумала плакать и смотрит на меня с надеждой.
- Правда? Ты обещаешь с ним помириться? - голос хриплый с плаксивыми нотками.
- Нет, я не обещаю с ним мириться! - быстро говорю я. - Но ты права, поговорить с ним надо, а то какой то дурдом получается!
Юлька благодарно прижимается ко мне.
- Спасибо мамочка! Так он придет сегодня вечером? А меня не провожай, я через калиточку пойду.
Она почти вприпрыжку покидает мой дом. Я смотрю в окно как она радостно тискает во дворе повизгивающую Линду, а затем взбегает на крылечко. Еще проходит несколько минут и в окнах напротив загораеся свет.
Я задергиваю шторы и иду вниз, где в холле висит на стене огромное зеркало в широкой, элегантной раме цвета старого серебра. В темной, загадочной поверхности отражается молодая женщина. Буйные спиральки каштановых волос водопадом покрывают спину и плечи, лицо мне непривычно, несмотря на то, что " ношу" его уже достаточно долго. Поворачиваюсь боком и втягиваю живот, которого у меня и нет вовсе. Грудь рвется вперед, а подбородок гордо вскидывается. Ох, хороша! Я в такую тоже влюбилась бы! Вот как верить Сергею? Кого он перед собой видит? Меня, жену свою бывшую или же богатенькую соседку Марго? Понять это сейчас невозможно. И зачем я себя так перекроила?
Может и права Юлька, помириться нам с ним надо попробовать? Очень тесно помириться. Возможно и пойму я нечто такое о нем и о себе заодно?
Сергей приезжает поздно. Я наблюдаю в окно заранее потушив свет, как он устало гладит жмущуюся к нему Линду, бросает вороватый взгляд на башню и поднимается в дом.
Примерно через полчаса он в свежей, белой рубашке и с бутылкой шампанского в руке направляется к калиточке в углу.
Я мечусь в тревоге, задеваю мизинцем ноги стол и прыгаю от боли.
- Рита? - звучит внизу голос моего мужа. Решительно шагая он поднимается по лестнице вверх.