- Нет, не надо, я дойду пешком. - Она потянулась к дверце, но он перехватил её руку, глухо сказал, не глядя на неё:
- я не могу отпустить тебя навсегда. Мне легче умереть, чем смириться с мыслью, что я никогда больше тебя не увижу. - Он поднял голову, и Соня со страхом увидела, как стремительно становятся янтарными его глаза, как сужаются, превращаясь в щели, зрачки. Она отшатнулась, испуганно глядя на него. Он усмехнулся: - не нужно меня бояться, Соня. Это просто реакция волка на твой уход. Нет, милая, отпустить тебя навсегда - смерти подобно, - он покачал головой, грустно улыбаясь, - гори всё синим пламенем, но завтра, в это же время, я буду ждать тебя здесь, где мы расстаёмся. Подожди! - он остановил её, возмущённо взметнувшуюся, гневно смотрящую на него. Мягко продолжил: - подожди, Соня. Мы сразу же поедем к твоим родителям. Я готов понести любое наказание за то, что сделал с тобой. Любое, какое они посчитают нужным мне назначить. Но я буду просить их об одном: не отталкивать меня, не запрещать видеться с тобой, позволить ухаживать, как принято ухаживать мужчине за любимой девушкой. - Он опять поднял на неё тяжёлый взгляд: - а теперь иди.
Соня торопливо выскочила наружу, но была остановлена тихим: - ты даже не хочешь поцеловать меня на прощание? - Она сделала вид, что не слышала, захлопнула дверцу и почти побежала по улице, чувствуя на спине его взгляд. Редкие прохожие окидывали её любопытными взглядами, а потом сзади заурчал мощный двигатель, постепенно затихая вдали.
***
Калитку открыла большая женщина, высокая, широкоплечая, мускулистая, с простецким лицом и носом-картошкой. Соня догадалась, что это и есть сиделка из Междуреченска. Она нахмурилась, резко спросила: - вы волк? Вернее - волчица?
Та улыбнулась растерянной улыбкой, отчего её лицо стало по-детски беззащитным: - н-н-нет, я человек, Жанна, а вы - Соня, да?
Девушка облегчённо кивнула: - да, я Соня, - ей не нравилась мысль, что рядом с беспомощной бабушкой, возможно, день и ночь находился зверь. Она не очень-то доверяла Айку.
Прасковья Агафоновна приподнялась на подушках, всплеснув руками, радостно потянулась к девушке: - Сонюшка! Дитятко! Да что же это! - она заплакала, обнимая внучку.
- Бабуль, ну не плачь, ну что ты, я же нашлась…
- Сонюшка, истосковалась я, места себе не нахожу, - она перевела взгляд на сиделку, стоящую в дверях комнаты и умилённо взирающую на них: - Жанна, ты бы сходила за хлебом-то, наверно уже свежий привезли.
- Я сейчас, Прасковья Агафоновна, - женщина вышла в кухню, и Соня увидела, как она одевает старенькое коричневое пальтишко.