В очередной раз подняв брата за полы халата, наткнулся на отчаянный взгляд.
— С ума сошел? За что?!
— Не вспомнил еще? Стимуляция маловата?
— Иди к черту!
— После тебя!
Антон немного пришел в себя и начал сопротивляться. Они боролись, пытаясь ударить побольнее, что при их почти одинаковой комплекции оказалось непросто. Макар похвалил себя, что сумел напасть неожиданно. Его охватило злое торжество. Праведный гнев заставлял молча продолжать возмездие. Ничего, что лишь физическое. Боль за Арину двигала им и придавала сил, одаривая неким преимуществом.
Под аккомпанимент телевизионного шума они дрались отчаянно и неистово — до тех пор, пока поднимались руки, оставались силы. Пока оба не замерли в изнеможении на дубовом полу, посреди шикарной гостиной: Антон — в одних боксерках, так как халат не выдержал нагрузки и превратился в тряпку, а брат — в растянутой футболке с оторванным рукавом.
Макар смотрел в потолок, когда услышал гнусавый голос. Антонов нос тоже пострадал.
— Она меня хотела.
Значит, понял, за что получил.
— Ложь.
— Ты не можешь этого знать.
— Я знаю Арину. Она указала бы на тебя, если бы… хотела.
Как больно это говорить. Думать — еще больнее. А пережить… не дай Бог!
— Что ж ты сбежал от нее? Ведь не поверил ей тогда.
— Это другое. Я тоже виноват. Мне с этим жить. Сейчас мы говорим о тебе. — Он повернул голову, посмотрел на окровавленную физиономию брата, который держал у носа рукав от его футболки. Спросил то, что мучило: — Зачем ты ее… взял? Если бы любил, я бы понял. Но тайком, прикрываясь моим именем… Ведь так? — Антон молчал. — Где это… случилось?
— Угадай. Ты же у нас умный, — с гнусным смешком предложил брат.
Макар сел и прижал к полу Антонову шею. Тот завертелся, пытаясь отцепить его пальцы, и одновременно сделать захват ногами. Брат сел на его колени.
— Мне лень думать.
— Совсем мозги отшибло? Ты меня задушишь!
— Нет, это слишком милосердно. Она же девочка совсем была! Такая маленькая!
— Тут ты ошибаешься, брат. Там, где нужно, вполне женщина. Когда придавил ее к парте…
— Гад! — Как же хотелось нажать посильнее. Макар едва сдержался. Заставил себя продолжить: — В школе, да? В компьютерном классе? Ну, конечно! В другое место она бы не пришла. Когда? Дай подумать: ночью, накануне нашего отъезда. Чтобы на следующий день не догадалась. Не спросила.
— Знаешь, что меня греет, брат, особенно сейчас? Тогда тоже, но теперь, в эту минуту, особенно. — Антон отхаркался и плюнул ему в лицо. Макар увернулся. — Я был у нее первым.
Он опомнился лишь тогда, когда брат захрипел, впиваясь ногтями в его руки. Макар заставил себя ослабить хватку.