Глаза. Чудесные глаза цвета лесного озера решили судьбу вакантного места. Вадим не знал, какую роль судьба отведет этой девушке в его жизни, но нутром чувствовал, что их встреча знаменательна. Почему? Это еще предстоит выяснить.
Молоденькая. Слишком молода для него. Но кто устанавливает рамки? Кто судья? Ему сорок три. Он полон сил и, как оказалось, желания. Дочь уже выросла. У нее своя жизнь, интересы.
Вадим вспомнил, как читал непоседе на ночь сказки. Он помнил их до сих пор. Рано ушедшая в другой мир жена оставила его почти уничтоженным, но девочка требовала к себе внимания. Он жил ради нее, и постепенно снова начал думать не только о том, как просуществовать еще один день. Единственная попытка найти своей крохе еще одну маму закончилась неудачей. Дочь и новая жена не сошлись характерами.
Они привыкли жить вдвоем. Конечно, в жизни Вадима периодически появлялись женщины. Он не был монахом, отнюдь. Каждая из любовниц, возможно, и мечтала о чем-то постоянном, связываясь с вдовцом, но постепенно приходило осознание того, что сердце Вадима Орехова оставалось незатронутым. Женщины уходили искать кого-то еще, разочарованные неудачей и пониманием, что не стали незаменимыми. Он понимал их и не осуждал.
Мужчина же расставался с ними достаточно легко. Иногда с грустью, особенно теперь, когда дочь жила своей жизнью. Ни разу в его сердце не вспыхнул огонек, который когда-то заставил его жениться восемнадцатилетним.
Но сегодня… Хрупкое создание со взглядом, таившим одновременно и трогательную беззащитность, и внутреннюю силу, обезоружило его. Пробило многолетнюю защиту холостяка и однолюба.
— Горенко ждет в приемной.
Голос Елены прозвучал профессионально, а значит, индифферентно. Вадим надеялся, что и с посетительницей она разговаривала в таком же духе. Желание защитить по сути незнакомую девушку удивляло, но Вадим уже начал привыкать к этому чувству.
— Зови.
Он специально встал к двери спиной, глядя в окно девятого этажа и не видя ничего. Вадим давал возможность девушке справиться с беспокойством и, вероятно, с удивлением. Это возможно, если только…
— Вы?!
Она наблюдала за его уходом. Видела, что он вошел в это здание. Однако не догадалась, что именно он — ее потенциальный наниматель. Почему же потенциальный?
Вадим обернулся и протянул девушке руку.
— Удивлены?
Мягкая, нежная кожа. Но пальцы сильные. Конечно, она же художница.
Отпускать ладошку не хотелось, но Вадим заставил себя.
— Не то слово, — нервный смешок, легкий, как вздох, прокатился просторным кабинетом. — Теперь не знаю, как себя вести.