После встречи с Ариной он еле протиснулся в гостиничный номер, заполненный разноцветными шариками, а потом его обдало струей шампанского, неудачно откупоренного Ингой. Она хохотала и весело скандировала: «Поздравляю!»
Только этого ему и не хватало!
Сдержав резкие слова, Макар вошел в ванную комнату и вытер лицо полотенцем. Оглядел себя и понял, что липкое шампанское испортило костюм. Придется сдавать в чистку или покупать новый.
К черту костюм! Разве это главное?
— Извини, — вымолвила стоявшая в дверях Инга, но при этом совсем не выглядела расстроенной.
Макар поймал себя на том, что испытывает раздражение от одного ее вида. Когда же это началось?
Он понимал, что ни в чем не может ее винить. К тому же, Инга еще не знает, что развод откладывается. Барабаш заставил себя произнести как можно небрежнее:
— Ничего страшного.
Макар протиснулся мимо девушки и направился в комнату, переодеваться. Пришлось лавировать среди шаров. В шкафу на каждой полке его ожидало надувное красное сердце. Он выбросил их через плечо, добираясь до джинсов и футболки.
— Конечно. Главное, что теперь ты свободен!
Радостный голос Инги окончательно вывел его из себя. Он сосчитал до пяти, прежде чем обернуться. Девушка стояла перед ним с ярко украшенным тортом.
И тут фейерверком заискрилась единственная свеча.
Макар выхватил торт и помчался с ним в ванную. Засунул под струю воды. Шипение прекратилось. Пришло отрезвление. Он повернулся к ошарашенной Инге.
— Я по-прежнему женат, — сказал он тихо, но твердо. — И буду женат еще три месяца. Минимум.
— Как?
— Просто. Как бывает в жизни.
Инга застыла с открытым от удивления ртом. Макар сел на бортик ванной. Не хотел видеть гору шариков. Один из них лопнул, и девушка очнулась.
— Это она. Да? Отказалась отпускать тебя. Я ее понимаю, но ведь должна же эта особа понимать, что насильно мил не будешь!
— Обороты сбавь. Ты совсем ее не знаешь. — Устало добавил: — Предложение исходило от моего адвоката.
— Значит, плохой у тебя адвокат. Я займусь этим сама. Мне нужен адрес.
Макар поднялся и подступил к Инге вплотную.
— Ты не станешь вмешиваться. Это мое, и только мое дело.
Девушка сощурила глаза.
— Передумал? Уже не хочешь разводиться? А как же я?
Что же сказать, чтобы не расстроить ее еще больше? Вдруг понял, что Инга угадала: он больше не хочет разводиться. Или это временное явление? Скоро окунется в работу, больше не будет видеть Арину, и забудет ее.
Да еще Инга. Она же нравилась ему! По сути, это их первая размолвка.
Он никак не мог определить, что больше выводит его из себя: неожиданное понимание, что Инга не так уж для него важна, или злость от того, что Арина станет принадлежать кому-то другому. А ведь последнее может случиться очень скоро, если не произошло уже.