Хэварту было противно от самого себя, от того, что он сейчас делал, поскудней он себя ещё никогда не чувствовал, даже когда шёл на преступление, почему-то к этой простолюдинке он испытывал приступ совести. Но на кону была жизнь брата, и он не мог иначе. Не обращая внимания на бессмысленные попытки Марисы отнять находку, развязал ткань. На постель водопадом посыпались золотые монеты, драгоценные камни, украшения, какие-то бумаги. Целое состояние. Он с мрачностью глянул на притихшую девушку, по её лицу текли блестящие слёзы. Проклятие, у неё было такое лицо, будто он её чести сейчас лишил, хотя откуда у горничной, искавшей место в борделе, она могла быть?
— Откуда это у тебя Мариса, у простой горничной? Ты украла и сбежала, а теперь прячешься? — Девушка содрогнулась, услышав предположения мужчины, вскинула руку к лицу. Бездна, ну не ударил же он её на самом деле. Что за игра? — Отвечай, — неуклонно потребовал, сжав кулаки, усилием подавив подкат магии, что роднился с теми металлами, из которых были сделаны драгоценности.
Девушка раскрыла губы, чтобы говорить, её грудь под тонкой с глубоким вырезом сорочкой вздымалась в неровном дыхании. Хэварт непроизвольно скользнул по проступающим вершинкам и сухо сглотнул, возвращая взгляд на побледневшее лицо Марисы. Только поздно, приток жара хлынул к паху, пробуждая в теле не самые благочестивые желания. Следовало ожидать после полугодовалого затворничества в замке. Это разозлило ещё больше, пора заканчивать со всей этой путаницей.
Хэварт медленно приблизился, навис скальной глыбой над сжавшейся девушкой, которая усилием воли осталась стоять на месте. Храбрая, маленькая, с хрупкими плечами и чистой белой кожей. Всё это происки врагов, они тщательно всё подобрали, хотя эта неженка вовсе не в его вкусе.
Мариса посмотрела куда-то в область ключицы мужчины и облизнула губы, столь порочно и невинно, что естество непроизвольно налилось свинцом, натянув ткань штанов. Хэварт смотрел в её холодные родники глаз, пытаясь выискать хоть долю притворства и фальшь, но нет, он готов был поверить в её незыблемую чистоту. Кто же она такая? Умелая магичка, искусно окручивающая и соблазняющая высшую знать? Или бедная горничная, потерявшая работу? Тогда откуда у неё всё это барахло?
— Откуда? — вкрадчиво спросил в который раз, нарушая это дикое напряжение, ловля себя на мысли, что на грани, и его терпение скоро лопнет.
Мариса торопливо стёрла ладошкой сорвавшуюся с ресниц слезу, затравленно глянула на него. Коварная лгунья.
— Это… — начала девушка, загнанная в ловушку, и Хэварт кожей чувствовал, как она копается в своей светлой головке, подыскивая нужное оправдания.