— Пустите, — шёпотом попросила, боясь сделать шаг.
Ламмерт не ответил, продолжая мерить тяжёлым взглядом. Теперь его дыхание особо ощущалось вблизи на виске, отзываясь горящими пеплом, который вмиг разнёсся по всему телу жалящими искрами.
— Почему ты дрожишь? — его голос — низкий, чуть хриплый — осел тяжестью в теле.
Он поднял руку, коснулся пальцами подбородка, и Фабиана увидела зеленоватое свечение, проступающее по ожогам. Как завороженная смотрела на его кисть, словно ей открылась какая-то тайна, о которой знали немногие, доверенная ей Ламмертом. Рука мгновенно скользнула к шее, горячая ладонь обожгла кожу, касаясь её, поглаживая. Он всё делал неспешно, будто проверял что-то или, напротив, тянул, наслаждаясь её ставшими слишком противоречивыми эмоциями в этот миг.
— Вы как-то недавно просили поцеловать вас, помните? — произнёс в следующий миг он.
— Я была не в себе, — пролепетала.
Всевидящая, почему она не соврала, что не помнит, ничего не помнит?! Фабиана смолкла, потому что голос не слушался и был слишком слабым под воздействием прикованного взгляда мужчины к её лицу.
В следующую секунду пылающий взгляд медленно и жадно сполз к губам. Воздух вышибло от страха и странного томительного предвкушения, когда его губы оказались слишком близко, горячие, соблазнительные настолько, что кровь ударила в виски пьянящей волной. Другая рука мужчины легла на талию, проворно скользнула к пояснице, Ламмерт привлёк Фабиану к себе настолько непозволительно близко, что сердце заколотилось как безумное, словно птица, пойманная в клетку. Фабиана упёрлась ладонью в солнечное сплетение мужчины, пытаясь хоть как-то отгородиться, противостоять, но пальцы дрожали и не слушались.
— Попросите меня ещё…
— Вы в своём уме?
— Чего вы боитесь? Я вас не трону, если вы не захотите…
— Я не хочу.
— Не верю… — прохрипел он, обжигая лицо горящим взглядом.
И к великому ужасу, он был прав, горло сжало, когда Фабиана вознамерилась ответить достаточно понятно — она молчала, слыша грохот сердца. Это выглядело как согласие, молчание дало разрешение на действия. Пальцы Ламмерта зарылись в волосы глубже, чуть сжали пряди и потянули, заставив немного запрокинуть голову. Губы мужчины опалили кожу шеи. Фабиана вздрогнула, вспыхнула, как сухой лист, брошенный в костёр, порывисто выдохнула, замерла, ощущая губы мужчины в столь интимном, ничем не защищённом участке тела. Жадный вдох Хэварта, вбирающий её запах, окончательно выбил из-под ног пол. Фабиана не успела опомниться, как жадный поцелуй завладел её губами, лишил воли и последней возможности дышать.