Латинский алфавит на письме и в печати
Одним из далекоидущих последствий изобретения Гутенберга стало необратимое разделение формального книжного почерка и неформального делового почерка. Первый полностью перешел в печатный шрифт, а второй выродился в обычные неразборчивые человеческие каракули. Этот упадок в конце концов остановился благодаря тому, что так ясно обозначает полнейшее превосходство резчика шрифтов над каллиграфом. С одной стороны, основную массу письменных материалов, которыми занимались писцы, взяла на себя печатная машинка, которая по сути представляет собой индивидуальный печатный станок. С другой стороны, реформаторы современного рукописного почерка черпали вдохновение главным образом из почерков флорентийских и римских писцов эпохи Возрождения, которые послужили образцами для прямых и курсивных гарнитур.
Это консервативное возвращение к началам современного начертания шрифтов равным образом проявилось в гарнитурах, которые чаще всего используются в «коммерческой» и «изящной» печати, как мы увидим в следующей главе. Недавно в число стран, которые таким образом последовали за гуманистами Италии и Франции, вошли еще две – Турция и Германия.
В 1928 году в истории цивилизации произошло примечательное событие: Турция перешла на латиницу и запретила у себя печатать книги арабскими буквами. Высокие стандарты каллиграфии и противодействие профессиональных писцов отсрочили введение печати на турецком языке до 1729 года, когда венгерский перебежчик, после обращения в ислам взявший имя Ибрагим Мютеферрика (1674—1745), открыл первую турецкую типографию в Константинополе. После его смерти типография прекратила существование; она выпустила семнадцать книг (в двадцати трех томах), включая арабский словарь и турецко-французскую грамматику, составленную немецким иезуитом Й.Б. Холдерманном. Следующую типографию открыл султан Абдул-Хамид I в 1784 году и придал ей официальный характер, но она не совершила ничего достойного упоминания.
Несколько постепеннее происходил уход фрактуры из немецкоязычного мира. Первыми взбунтовались против монополии готических шрифтов германские ученые, доктора, экономисты и инженеры. Сам характер исследований толкал их к международному сотрудничеству, и на протяжении всего XIX века они печатали свои книги и периодические издания римским (прямым) шрифтом, чтобы сделать их доступными для иноязычной публики.
Надо упомянуть и о нелепой попытке скомбинировать фрактуру и антикву: в 1853 году берлинская словолитня К. Г. Шоппе произвела на свет Centralschrift и гордо заявила, что наконец-то разрешила вековой спор между римским и готическим шрифтом. Фактически же она механически соединила верхнюю половину римских и нижнюю половину готических литер – самый удивительный образец типографского безумия, который только видел свет.