А не потому что провели половину дня в камере, пока не приехал адвокат и не вытащил нас. А что теперь будут говорить у Темки в садике? Анекдот.
– Вот он, – я делаю глубокий вдох, доставая мобильник – надо вызвать такси, ведь машина осталась у садика, – запах свободы!
– Если ты кому-нибудь расскажешь… – предупреждает Лиза.
В этот же момент раздается звонок. Вообще у меня десяток пропущенных. Алевтина, Вадим, подрядчик, бухгалтерия. Остаток дня придется объяснять, куда я вдруг пропал. И у меня нет сил придумывать отмазки.
– Да, Алевтина.
– Алексей Кириллович! Довожу до вашего сведения, что Елизавета сегодня не вышла на работу. Я не лезу в ваши взаимоотношения, однако вы сами дали мне эту должность, и хотелось бы…
– Спокойно. Она со мной. Мы пол дня провели в отделении полиции, пока не приехал адвокат.
– Адво… отделение полиции? Вы с Елизаветой? Что случилось?!
Лиза предупреждающе шлепает меня по руке, но я уворачиваюсь и, стараясь не ржать, говорю:
– Стояли возле детского садика в подозрительной черной машине. Не обращайте внимания, бдительные граждане и принципиальный мент… ай! Хорошо-хорошо, товарищ полицейский! Алевтина, Лиза сегодня не выйдет. Я тоже заеду на часок, у меня нет сил после шести часов в КПЗ изображать из себя начальника. Если что-то срочное – пишите.
– Но… Алексей Кириллович, а уборка?!
– Мы что, грязью зарастем за сутки? Вызови клининг. Что с тобой? Прежде ты не радела так за чистоту офиса.
– Простите, Алексей Кириллович. Забегалась. Новогодняя суета – сами понимаете.
– Тогда до завтра.
Когда я кладу трубку, Лиза вздыхает:
– Я ей не нравлюсь. Я всем не нравлюсь, потому что все знают, что я вас бросила.
– Ну, менты не знают. И после того, что видели в машине, даже не поверят.
– Леша-а-а! Мне очень стыдно, и если ты будешь постоянно об этом напоминать, я больше никогда не смогу…
– Что? Делать минет в машине? Или вообще?
Я, кажется, никогда не смогу перестать ее подкалывать. Жаль, историю нельзя рассказать знакомым, без открывшейся сержанту картины она будет неполной.
– Сейчас ты едешь домой и отсыпаешься, – говорю я.
– Но…
– Я уже сообщил Алевтине, ты слышала. Идешь в душ, ложишься и спишь. А вечером я заеду поужинать.
– Тебе, может, еще и ужин приготовить?!
– Нет, ужин я закажу. А ты можешь приготовить себя. Неужели ты думала…
Я наклоняюсь к ее уху.
– Что я забуду, на каком моменте нас поставили на паузу и не нажму «воспроизвести» позже?
Она бы и рада отодвинуться, но уже некуда – вжимается в стенку и краснеет, бросая взгляды на невозмутимого водителя. Ничего, солнышко, они видели и слышали и не такое. Мне надо только показаться на работе, да заехать в сад за сыном. Пометка: на служебной машине. И парковаться с другой стороны…