В темном холле пустого бизнес-центра негромко урчит автомат со всякой дрянью. Я словно его разбудил, потому что проклятая машина никак не хочет отдавать мне мой батончик. Психанув, бью кулаком по торцу железного ящика, чем заслуживаю недовольный взгляд охранника. Он неожиданно злит, потому что я, черт возьми, владелец этого здания, и я имею право подраться с автоматом за чертов батончик с орехами.
Голод и жизненная неопределенность делает из меня психа.
Вместо быстрой вылазки за перекусом, я провожу внизу минут двадцать. А когда поднимаюсь в кабинет, застаю интересную картину и даже перестаю дышать, чтобы не спугнуть Лизу, которая стоит у большого окна, обеими руками сжимает чашку дымящегося и безумно ароматного кофе, и улыбается своим мыслям. Улыбается грустно, но эта улыбка делает ее до невозможности красивой.
Я скучаю по ее длинным волосам. По мягким крупным кудрям. И по улыбке, даже очень грустной.
– Тебе придется очень постараться, чтобы начальник не узнал, чем ты занимаешься, пока его нет.
Она с визгом подпрыгивает, и кофе выплескивается – к счастью, на пол, не задев саму Лизу.
– Я… извини, я думала, ты уже ушел! Черт… – лихорадочно бормочет она. – Я хотела прибраться в кабинете, думала… это больше не повторится.
– Расслабься, – хмыкаю я. – Уборщицам можно пользоваться кофемашиной во внерабочее время. Но я не солгал: придется кое-что сделать, чтобы это разрешение не потеряло свою силу.
У Лизы меняется лицо. От улыбки не остается и следа, она, кажется, боится.
– Свари мне тоже. Секретарша варит какое-то дерьмо. А я…
Трясу шоколадным батончиком.
– Поделюсь быстрыми углеводами.
Очень странное чувство: снова видеть Лизу в своей жизни. Я только-только к ней привыкаю, поначалу казалось, что это сон. Вообще последние годы обладают каким-то оттенком нереальности. Бизнес пошел по пизде, потом авария, смерть отца и уход жены, реабилитация, поднятая из руин фирма, Жанна, мимолетный взгляд в клубе – и ночь, которая мне до сих пор снится. Из-за той ночи я не могу толком спать, и отказаться, отпустить ее тоже не могу.
Бывшая возвращается с чашкой, в которой исходит ароматом божественный напиток. Это, черт возьми, кофе, а не та бурда, что я пил весь день. И плевать, что время клонится к ночи, за такой кофе можно полуночничать без угрызений совести.
– Углеводы давай, – уголками губ улыбается Лиза.
Я честно, как будто мы дети, делим батончик на две части. Вприкуску с шоколадом кофе еще лучше. Я бы с удовольствием добавил в него коньяка, но, боюсь, тогда мысли потекут в совершенно противоположном от работы направлении. Я и так с трудом держу себя в руках и не возвращаюсь взглядом к Лизе, которая хороша даже в мешковатом «хбшном» костюме.